По обе стороны огня (сборник) - стр. 28
Лицо у козлобородого изменилось, сделалось жестким – нет, не верно, он не был шестеркой, был семеркой, в подчинении у него находилось две-три шестерки. Может быть, даже и Мулла, у которого Шатков отнял пистолет, и точно ведь Мулла. Шатков отнял оружие у подчиненного, а старшой, начальник, бишь, – человек с козлиной мочалкой на подбородке, пришел выручать и его, и самого себя: пушка-то денег стоит, за пушку Николаев по головке не погладит, вполне может за пистолет открутить пару необходимых в жизни мужчины деталей.
Нэлка издевательски рассмеялась:
– Я же тебе говорила!
– Правильно, – сказал Шатков и предупредил на всякий случай козлобородого: – Чашечку на стол ты даже поставить не успеешь!
Козлобородый нервно дернул щекой, аккуратно поставил чашку на стол, произнес довольно спокойно:
– Вот, чашку я поставил… И что дальше?
– Дальше то, что с тобой говорить я не буду.
– А с кем будешь?
– С Николаевым.
– И пушку вернешь только Николаеву?
– Догадливый! – Шатков постарался, чтобы в его голосе прорезались восхищенные нотки.
Козлобородый на эти нотки никак не отреагировал и тогда Шатков сказал:
– Пушка – это предлог. К Николаеву у меня есть дело. Из Москвы.
– Понял! – лицо у козлобородого чуть отмякло, жидкое железо, натекшее было в глаза, истаяло, но настороженность не исчезла, козлобородый был начеку. Шатков тоже не дремал – он также был начеку. Козлобородый отер рукой рот, помял пальцами губы. – Ладно. Я передам!
– За пушку не беспокойся, – сказал Шатков. – Пушка не пропадет. Послужит либо вам, либо… мне. – И видя, что козлобородый свел брови вместе (на лице его возникла боль, будто козлобородый попал в смертельный капкан), Шатков понял, что находится на верном пути и проговорил медленно, чтобы каждое слово дошло до козлобородого: – Мне нужна встреча с Николаевым, понял? Искать меня не надо, я сам объявлюсь здесь, у Нэлки. Вся связь через Нэлку.
Нэлка не удержалась, фыркнула:
– Не хочешь ли ты сделать из моего жилья конспиративную квартиру? Где Ленин с Марксом встречались. – Выругалась, адресуя свою ругань сразу к обоим: – Вот козлы!
– Помолчи! – приказал ей козлобородый.
– Ох, как я испугалась сухого начальственного тона. Может, ты еще и пристрелишь меня?
– Может, и пристрелю. На пару с хахальком. – Лицо козлобородого сделалось жестким, будто отлитым из металла, он потянулся было рукой, к карману, но Шатков опередил его, сунул руку в куртку, натянул ткань стволом пистолета и предупредил:
– Поменьше резких движений. Я все равно окажусь быстрее.
Козлобородый нехотя положил руки на колени.