По обе стороны измены - стр. 15

– Я решил навестить, – продолжает Доронин, но я его не слышу…

Аришка получила травму…

А из-за кого она её получила?!

– …Аря сказала, что ты поехала домой, и мы с ней просто разговаривали. Ничего плохого я не сделал, Алла, чтобы ты меня в чём-то подозревала.

Всё-таки Ардаев прав, прислав вместо себя своего друга. Потому что его самого я разорвала бы голыми руками.

А подозреваю я лишь в том, что этот подлец через друга пытается подобраться к Арье. Потому что самому ему посмотреть в глаза своей дочери стыдно! Или же, что вероятнее, некогда.

– Мам, дядя Саша ждал, когда ты вернёшься, – заступается за Александра моя дочь.

– Что ж. Я уже здесь. Поэтому дяде Саше лучше уйти.

Специально отхожу в сторону, давая ему место для прохода.

– Хм… – Доронин поднимается со стула, но вместо того, чтобы выйти из палаты, встаёт рядом со мной. – Не хочешь объяснить, что происходит?

– Нет, – отрезаю, и звучит второе «Хм».

– Алла, ты можешь сказать, что я сделал не так?

– Не могу! – срываюсь.

– Почему?

Мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Выдерживаю пронзительный взгляд.

– Потому что тебе лучше спросить обо всём у Вовы, – цежу сквозь зубы.

Странно, что Ардаев не поделился своими подвигами с лучшим другом.

– Я спрошу. Обязательно спрошу, – соглашается, но при этом не уходит. Стоит и чего-то ждёт.

– А теперь уходи. И не нужно больше сюда приходить.

10. Глава 7

Несколько долгих секунд Александр смотрит мне в лицо, словно ждёт, что я передумаю. Наверное, раньше я бы именно так и сделала. Только сейчас его настойчивый взгляд ничего не меняет.

– Хорошо, – сдаётся и поворачивается к Арье. – Поправляйся, попрыгушка.

– Марина Андреевна говорит, что нам нельзя поправляться, иначе мы станем толстыми и будем некрасиво танцевать. А я не хочу толстеть, – выдаёт дочь, которой точно не грозит поправиться в том смысле этого слова, что вкладывает её хореограф.

– Тогда выздоравливай, – быстро находится Александр. – И слушайся маму. Пока?

– Пока, дядь Саш.

Доронин снова поворачивается ко мне.

– До свидания, Алла.

Обычная фраза, которую мы часто употребляем. Но сейчас мне слышится в ней подвох, и в его доброжелательность я не верю.

– Всего доброго, Саша, – прощаюсь, нисколько не смягчив свою агрессивность, и он уходит.

Выдыхаю, как будто тащила на себе тяжеленный груз в гору, и опускаю плечи.

Достаю набор для рисования и протягиваю его дочке, которая снова тиранит свой антистресс.

– О! Спасибо, мам!

– Что тебе говорил дядя Саша?

– Ничего особенного, – отвечает с благоговением открывая свой чемоданчик, из-за которого мой мир окончательно разлетелся на мелкие острые осколки.