По морю прочь. Годы - стр. 92

Две компании, разбредшиеся было порознь, опять соединились и вместе долго любовались пейзажем, который источал жар и был будто скроен из зеленых и желтых кусков. В потоках горячего воздуха смутно виднелись крыши домов на равнине. Даже на вершине горы, где играл легкий бриз, было настоящее пекло; жара, съеденная пища, необъятный простор, а возможно, и еще какие-то не столь определенные причины привели людей в состояние приятной сонливости и расслабленности. Они почти ничего не говорили, но в их молчании не чувствовалось напряжения.

– Не пойти ли нам посмотреть, что есть интересного вон там? – предложил Артур Сьюзен, и оба удалились, причем их уход вызвал у оставшихся определенные мысли.

– Странный народ, правда? – сказал Артур. – Я уж было думал, на вершину всех не дотащишь. Но я рад, что мы пошли, ей-богу! Ни на что не променял бы это.

– Мне не нравится мистер Хёрст, – вдруг сказала Сьюзен. – Он вроде очень умный, но почему умные люди такие… Впрочем, наверное, он очень мил, – поправилась она, чувствуя, что ее замечание может показаться слишком резким.

– Хёрст? А, он из этих ученых малых, – безразлично сказал Артур. – По нему не скажешь, что это его особо радует. Вы бы слышали, как он говорил с Эллиотом. Я и понимал-то их едва-едва… В книгах я никогда не был силен.

Перемежая эти замечания паузами, они добрели до небольшого холмика, на котором росло несколько тонких деревьев.

– Вы не против тут посидеть? – спросил Артур, осматриваясь. – В тени хорошо, да и вид… – Они сели и некоторое время молча смотрели перед собой. – Хотя иногда я этим умникам завидую, – продолжил Артур. – Они, наверное, никогда… – Он не закончил фразу.

– Не понимаю, чему вы можете завидовать, – с большой искренностью сказала Сьюзен.

– Странные вещи творятся с людьми, – заметил Артур. – Вроде жизнь идет гладко, одно следует за другим, все хорошо, как по маслу, кажется, все ты уже знаешь и понимаешь, но вдруг – раз – и ничего не знаешь, ничего не понимаешь, все не так, как было. Сегодня, когда я ехал по той тропинке за вами, мне показалось, будто всё… – Он замолчал, вырвал с корнем пучок травы и стряхнул застрявшие в корешках комки земли. – Будто всё это неспроста. Вы для меня не то, что другие, – вдруг выпалил он. – Не знаю, почему я должен это скрывать. Я это чувствую с тех пор, как узнал вас… Потому что я люблю вас.

Уже во время обмена банальностями Сьюзен охватило волнение оттого, что они оказались наедине, и это состояние открыло нечто новое не только в ней самой, но и в деревьях, и в небе; казалось, речь Артура текла каким-то неизбежным порядком, что причиняло ей острую душевную боль, поскольку еще ни один человек не был к ней так близок.