По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха - стр. 6
Однако летом 1990 года, незадолго до того, как произошел этот поворот в моей жизни, я успел мимолетно встретиться с моим будущим Учителем. Случилось это так.
Подругин пригласил нас с моим другом-однокурсником Ярославом Петровым в Рахманиновский зал Московской консерватории на концерт японского традиционного ансамбля «Но». Мы пришли пораньше и встретили Подругина на улице, перед входом в консерваторию. Анатолий разговаривал с человеком в ярко-желтом монашеском одеянии. Больше всего меня поразил смех этого монаха. Делал он это необычно, как-то слишком откровенно. Во всем общении, которое давала мне до сих пор община, было много постности и, я бы сказал, наигранности. Ламы, приезжавшие из Бурятии и Монголии, были какие-то суровые, а единственного улыбчивого – Оле Нидала – я испугался. Поэтому к тому времени я уже почти перестал контактировать с общиной. Этот же монах показался мне первым естественным буддистом. И даже больше, чем просто естественным. Когда он смеялся, я чувствовал что-то вроде родственной связи с ним. Ощущение длилось всего один миг…
Музыка ансамбля «Но», состоявшего из флейт и маленьких ручных барабанов, оказалась очень необычной. Она сопровождалась пением, больше похожим на крики зверей, резкие, но действовашие неожиданно усыпляюще, гипнотически. После концерта состоялся фуршет. Слушатели общались с музыкантами. Собралось слишком много народу, все они обступили того монаха (оказывается, он и организовал выступление ансамбля «Но»), и мы с другом почувствовали себя здесь случайными людьми. Ярослав потянул меня к выходу. Но прежде чем выйти, он поклонился неизвестно кому, а может быть и всем, по-буддийски сложив ладони перед собой. Ей-богу, необъяснимо, почему он это сделал. Хоть община наша и считала себя буддийской, мы друг друга никогда не приветствовали так. А может быть, Ярослав поклонился тому монаху?.. Но через несколько секунд стало совершенно ясно – монах заметил его жест. Когда мы были уже на лестнице, он нагнал нас и крикнул сверху на ломаном русском: «Спасибо!». Это поразило меня. Он бежал через весь зал, только чтобы сказать нам это единственное слово…
Через три года я снова встретился с ним и узнал, что его зовут Дзюнсэй Тэрасава, он известный во всем мире буддийский учитель. А чуть позже понял, что у нас с ним глубокая кармическая (с прошлых жизней идущая) связь. И стал его учеником.
Как произошла эта вторая встреча? Что толкнуло меня на монашеский путь? Ведь на три года я погрузился в семейную жизнь. Купался в счастье с молодой женой, мы растили малыша. И в то же время глубоко внутри я много переживал и страдал. Да и не только я – все, кто были вокруг, вечно испытывали какую-то неудовлетворенность. Напомню, ведь погружение в мирское было для меня психологическим экспериментом. Я пробовал мирскую жизнь, смотрел на результаты – и не видел их. Не находил ни духовной глубины, ни даже просто душевного, психического спокойствия. Ведь суть мирской жизни – в утомительной добыче средств к существованию и в бессмысленных развлечениях, в которых надеешься отдохнуть, однако они делают тебя бесконтрольным – и ты снова страдаешь, обижая других и обижаясь сам. Это утомляет еще больше. От накопившегося утомления наступает смерть. Такова суть мирского бытия. Негде почерпнуть настоящую, не сиюминутную радость. Некогда глубоко задуматься! А мне очень хотелось задуматься…