По милости короля. Роман о Генрихе VIII - стр. 76
– Но Фердинанд обещал отправить войска для помощи мне в завоевании Аквитании, – возразил Гарри. – Едва ли он сможет провести их через Францию. Нет, атака с юга имеет смысл.
Кейт говорила то же самое. Ее отец обязался помочь Гарри реализовать мечту, и она молила супруга не слушать советников. Он же был настолько поглощен мечтами о неминуемой коронации в Реймсе, что бездумно послушался ее.
Однако неделя проходила за неделей, а обещанные войска из Испании не прибывали, и в августе англичане по-прежнему стояли лагерем в Аквитании, солдат косила дизентерия, и припасы неуклонно подходили к концу.
Пришел рапорт от Дорсета: Фердинанд вынудил его помогать с завоеванием Наварры на севере Испании.
– Это не входило в ваше соглашение! – рокотал в Совете Суррей.
Гарри был вынужден с ним согласиться. Он кипел от негодования, злился на Фердинанда, который выставил его дураком, и на Кейт, которая от имени отца надавала ему столько пустых обещаний.
Когда английские войска подняли мятеж против Дорсета, Гарри с позором отозвал его домой, после чего много дней ходил мрачнее тучи, топал ногами и рычал на Кейт, нечувствительный к ее слезам. Дорсет явился ко двору, отощавший и напуганный, и Гарри орал на него не меньше четверти часа.
Уолси пришлось выступить в роли примирителя.
– Сир, не все еще потеряно, – сказал он, поспешив вслед за Гарри, после того как тот в ярости вылетел из зала Совета. – Император Максимилиан вступает в Священную лигу. Он горяч и настроен против Франции. Король Фердинанд просчитался в своей попытке захватить Наварру прежде Франции, но делать из него врага неразумно. В следующем году ситуация развернется иначе. Мы соберем больше войска, и вы поведете его в поход сами.
Уолси не ошибся. В начале следующего года Гарри и его союзники по Священной лиге снова собрались идти войной на Францию, и олмонер трудился неутомимо, исполняя множество задач весьма эффективно и не унывая. Гарри изумлялся, какой огромный объем работы успевает произвести Уолси. Люди менее способные не справились бы с такой непомерной нагрузкой, но его друг – а Томас теперь им стал, – казалось, чувствует себя только лучше.
Гарри все больше и больше полагался на Уолси, хотя понимал, что растущая власть этого человека тревожит других. Аристократы по-прежнему считали его выскочкой, а джентльмены личных покоев, особенно Комптон, были недовольны влиянием олмонера на короля.
– Есть люди, которые обрадовались бы падению Уолси, – сказал однажды Брэндон, когда они практиковались у мишеней в стрельбе из лука.