По милости короля. Роман о Генрихе VIII - стр. 32
Высаживая пассажира на берег, лодочник ухмыльнулся:
– Я бы попытал счастья в «Кардинальской шапке», хозяин. Девочки там чистые, и все содержится исправно.
– Спасибо, – буркнул Гарри, кутаясь в плащ.
«Кардинальская шапка» – один из борделей. На улице толклись какие-то неотесанные мужики и матросы, они отпускали скабрезные шуточки в адрес девиц, которые выглядывали из окон. Гарри вообще был не робкого десятка, но тут вдруг смутился. Однако он решительно подошел к двери и резко распахнул ее. Сидевшая внутри хозяйка бросила на него оценивающий взгляд:
– Что ищет прекрасный джентльмен?
– Девушку, – пробормотал Гарри. – Чистую. Здоровую.
– Все мои девочки чистые и здоровые. Хотите девственницу? Это за особую плату.
Гарри знал, что девственность в таких заведениях часто фальшивая, но кивнул. Старая карга встала и скрылась за дверью. Вернулась она со светловолосой розовощекой девушкой, которая выглядела так, будто только что приехала из деревни, и едва ли ей было больше пятнадцати лет. Гарри уставился на нее, не веря своей удаче.
Однако через полчаса он отвалился на спину и лежал на грязной простыне, уныло глядя в потолок. Его лицо горело от стыда, а скипетр был мягкий, как подгнившая груша. Когда дело дошло до совокупления, он сплоховал, так как был слишком взволнован, слишком спешил, а его предательский член совершил выстрел раньше, чем встретился с целью.
Едва живой от унижения, Гарри натянул на себя одежду, выскочил из комнаты и ринулся в ночь.
Гарри и Екатерина стояли на коленях в молельне королевы в Гринвиче, архиепископ Уорхэм произносил над ними священные слова, которые делали их мужем и женой. Двор все еще соблюдал траур по покойному королю, вследствие чего официальных торжеств не проводилось, и Гарри ясно дал понять, что церемонии укладывания молодоженов в постель тоже не будет. Зачатие наследников короля, хотя и являлось предметом жгучего интереса для подданных, останется личным делом его и Екатерины.
Момент, когда он овладеет своей женой, приближался, и Гарри вдруг обнаружил, что его снедает ревнивый страх: вдруг Артур все-таки оказался первым? Еще сильнее угнетала его боязнь проявить себя в роли мужа не лучше, чем при общении с проституткой. Однако он беспокоился напрасно. Лежа со своей молодой женой в огромной кровати с расшитым серебром и золотом балдахином и шелковыми занавесками, он не спешил так, как в тот раз, и Екатерина была так полна любви к нему, так мила. Она крикнула что-то по-испански, когда он вошел в нее, и впилась ногтями в его плечи. Потом расслабилась, и это было прекрасно, их соитие доставило ему больше радости и удовольствия, чем он мог себе вообразить. Его Кейт – так он теперь называл ее – была всем, чего мог пожелать здоровый мужчина. Он и не мечтал о том, что любовь может быть столь восхитительной.