По крупицам. Российские школьники об истории ХХ века. Сборник работ лауреатов Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век» - стр. 53
Старший брат дедушки Родлет пошел добывать съестное (он родился 7 ноября 1927 года, в десятую годовщину Октябрьской революции. В то время модно было давать революционные имена, типа Владлен, Марксина или Электрификация. Имя, которое отец придумал своему сыну, было в духе той эпохи: Революции Октября Десять ЛЕТ). Он обменял часть табака на пирог с солеными грибами. Вкус этого пирога остался в памяти дедушки на всю его жизнь. Он никогда больше не пробовал этот пирог. Моя мама рассказывает, что Михаил Михайлович никогда не пытался испечь его, потому что он боялся, что у него не получится испечь такой пирог и его воспоминание будет ослаблено из-за этого.
Вот как сам дедушка пишет об этом: «Что самое вкусное на свете? Каждый человек назовет несколько своих любимых блюд, но назвать одно единственное не сумеет, а я вот смогу. Это, конечно, пирог c солеными грибами, тот пирог из далекого детства, из БЛОКАДЫ. Никогда больше я не встречал это блюдо, никогда не пробовал его еще раз, но вкус до сих пор помню».
Моя бабушка, Нина Александровна Бугрина, всю блокаду с матерью Натальей Георгиевной Аникиной-Кудишкиной и младшим братом Володей находилась в осажденном Ленинграде. Они жили на Английской набережной (бывшая набережная Красного Флота) сначала в доме 64, потом в доме 66.
У детей была дистрофия третьей степени. Голодная дистрофия, полнейшее истощение, от которого умерло большинство ленинградцев в блокадную зиму 1942 года.
Жизнь в блокадном городе, события тех времен так врезались ей в память, что, повзрослев, она записала свои воспоминания. Получилась рукописная книга. В этой книге несколько глав. В одной из них бабушка рассказывает о выступлении их детского садика перед ранеными. В другой главе она описывает быт военного времени. Глава «Первый обстрел и первая бомбежка» посвящена сильнейшей бомбежке, которую пережили маленькие Нина и Володя:
Вдруг с самолетов начали отделяться продолговатые черные предметы. Там, где они падали на землю, раздавался оглушительный взрыв, все погружалось в смрадный черный дым, вспыхивало пламя… Люди в панике бежали. Бежали и мы. На голой поверхности моста нельзя было укрыться, а мы находились как раз на середине моста… Задыхаясь от бега, спотыкаясь, охваченная каким-то паническим ужасом, я не могла оторвать взгляда от самолетов и от роя бомб, непрерывно сыплющихся на землю…
Мне казалось, что они падают медленно, как в замедленной киносъемке, приближаются, словно нехотя… Взрыв оглушительной силы перед нами. Все померкло в глазах, сердце стучит, как бешенное. Мы бросаемся на землю, я лежу, закрыв голову руками, зажмурив глаза. Когда я открываю глаза – все вокруг красно, все ярко-алое… Но это не краснота в глазах, а действительно красным залит тротуар. Кровь. Мы бежим по крови. Вот перед нами лежит неподвижно женщина, вот еще какие-то люди. Фугаска угодила в трамвай, и он, развороченный стоит поперек рельсов.