По ком звонит колокол - стр. 75
Все стояли смирно. День был ясный, как вот сегодня, и облака плыли высоко в небе, как сейчас, и пыль на площади еще не поднялась – ее прибила обильная роса, выпавшая ночью; тень деревьев укрывала людей от солнца, и было слышно, как вода из медной трубы в пасти льва льется в фонтан, из которого женщины обычно набирали воду в большие кувшины.
Только возле самого Ayuntamiento, в котором священник в окружении фашистов исполнял свой долг, кто-то по-прежнему сквернословил, но это были те самые оболтусы, которые, как я сказала, уже напились, они толклись перед окнами и через железные решетки несли всякую похабщину – им это казалось смешным. Большинство же мужчин в шеренгах ждали молча, я только услышала, как кто-то спросил: «А женщины среди них есть?», а кто-то другой ответил: «Дай-то бог, чтобы не было». Потом кто-то сказал: «Вон жена Пабло. Слушай, Пилар, там женщины есть?» Я посмотрела на него – это был крестьянин, который обливался по́том в своей парадной воскресной одежде, и ответила: «Нет, Хоакин, женщин там нет. Женщин мы не убиваем. Зачем нам убивать их женщин?» И он сказал: «Слава Христу, что женщин не будет! А когда все начнется?» – «Как только священник закончит», – ответила я. «А священника – тоже?..» – спросил он. «Не знаю», – ответила я и увидела, как исказилось у него лицо и пот выступил на лбу. «Я никогда еще не убивал человека», – сказал он. «Вот сейчас и научишься, – сказал ему крестьянин, стоявший рядом. – Только не думаю, что одного удара вот этим достаточно, чтобы убить человека». Он поднял свой цеп обеими руками и неуверенно посмотрел на него. «В том-то вся и штука, – сказал тогда еще один, – что бить надо будет много раз». – «А я, еще до того как мы пришли в город, слыхал, что они взяли Вальядолид. И Авилу тоже», – сказал кто-то, кто стоял дальше. И кто-то ему ответил: «Этот город они никогда не возьмут. Это – наш город. Мы ударили по ним загодя». – «Пабло не такой, чтобы ждать, когда ударят они», – сказала я. «Пабло молодец, – согласился кто-то еще, – но зря он сам прикончил всех civiles, нам тоже охота. Ты так не думаешь, Пилар?» – «Может быть, – ответила я, – но здесь будут участвовать все». – «Ага, – снова согласился он. – Тут все хорошо организовано. А почему нет никаких свежих новостей про боевые действия?» – «Перед атакой на казармы Пабло перерезал телефонные провода. Их еще не починили». – «А-а, – сказал он, – так вот почему известия не доходят. Я-то последние новости узнал сегодня утром от дорожного обходчика. Пилар, а зачем нужно делать это именно так?» – «Чтобы пули сберечь, – сказала я. – И чтобы каждый нес свою долю ответственности» – «Ну, так давайте начинать, что ли? Давайте начинать». Я посмотрела на него, увидела, что он плачет, и спросила: «Ты чего плачешь, Хоакин? О них плакать нечего». А он отвечает: «Ничего не могу с собой поделать, Пилар. Я никогда еще никого не убивал».