По ком звонит колокол - стр. 26
Застегнув клапан кармана, Роберт Джордан лег на землю, укрывшись за стволом сосны, и продолжил наблюдение. Ансельмо тронул его за плечо и указал пальцем в сторону моста.
В ближней к ним сторожевой будке сидел часовой, зажав между коленями винтовку с примкнутым штыком. Он курил сигарету, на голове у него была вязаная шапка и поверх нее – капюшон плащ-палатки. Рассмотреть лицо с такого расстояния не представлялось возможным. Роберт Джордан поднес к глазам бинокль и, хоть солнце уже село, предусмотрительно прикрыл окуляры ладонью, чтобы избежать бликов; придвинувшийся парапет моста вырисовался четко, казалось, протяни руку – и можно потрогать, часовой тоже стал виден крупно: впалые щеки, пепел на кончике папиросы, тусклый блеск штыка. У него было крестьянское лицо: ввалившиеся щеки под высокими скулами, щетина на подбородке, глаза, затененные густыми кустистыми бровями, большие руки, сжимающие винтовку, тяжелые грубые башмаки, выглядывающие из-под плащ-палатки. На стене в будке висела затертая до черноты кожаная фляга с вином, рядом на полу валялось несколько газет, телефона видно не было. Он наверняка должен был быть в той будке, которая отсюда не просматривалась, хотя, насколько мог разглядеть Роберт Джордан, от ближней к ней не тянулось никаких проводов. Телефонные столбы стояли вдоль дороги, и провода висели над мостом. Перед будкой на двух камнях стояла угольная жаровня, сооруженная из старой бензиновой канистры с отпиленным верхом и просверленными в дне дырками, но костра часовой не разводил. В золе под жаровней валялось несколько закопченных пустых жестянок.
Роберт Джордан протянул бинокль Ансельмо, лежавшему позади него. Старик усмехнулся, покачал головой и постучал согнутым указательным пальцем возле глаза.
– Ya lo veo, я и так его вижу, – тихо выдохнул он по-испански одними губами. Роберт Джордан улыбнулся, а старик, указав пальцем на часового, ребром другой ладони провел по горлу. Роберт Джордан кивнул, но уже без улыбки.
Дальняя будка была обращена в сторону уходящей дороги и стояла к ним задней стенкой, так что они не могли видеть, что в ней происходит. Дорога, широкая, ровная, заасфальтированная, после моста сворачивала влево, потом вправо и исчезала из виду. Там старая дорога была расширена, для чего пришлось срезать часть твердой скалы на дальнем склоне ущелья. Ее повисший над обрывом левый, то есть западный, если смотреть со стороны моста и ущелья, край был огорожен и защищен ровно вытесанными каменными блоками. Здесь горловина, по дну которой бежал ручей и через которую был перекинут мост, превращалась в очень глубокий каньон, где ручей впадал в главную речку ущелья.