По исчезающим следам - стр. 4
Спустя эпоху его потомок взял в руки часть зеркала ушедших и, не получив желаемого, расплатился за химеру. Вопреки ожиданиям, в чужих руках стекляшка не смогла убить демона, а вела себя ничем не лучше обычного ножа.
А мы остались без дома. Без нашей дороги. Без Юково.
На этом страшные истории об исчезнувших поселениях заканчивались. Совсем. Ни одна из ушедших стежек не вернулась. Никто больше не видел их жителей и не слышал о них. Ведьмы, нелюди, бесы и прочие твари сгинули в одночасье. Но больше страшило другое. Ни один хозяин никогда не пытался вернуть утраченное. В свете упрямства и жадности нечисти это наводило на нехорошие мысли.
Я снова взялась за книгу в желтом переплете. Хрупкие страницы исписаны от руки синими, чуть расплывшимися чернилами. Как и предполагала, это был дневник. Записи путешественника, бродившего пятьдесят лет назад по внутреннему кругу по стежкам. Подвий был бродягой, что само по себе странно, нечисть тяготеет к оседлому образу жизни. Он потратил жизнь на поиски налокотника доспехов кого-то из ушедших. Я заглянула в конец тетради. Не нашел, но побродить ему пришлось изрядно.
Лаконичные строки отправили меня на полвека назад, вместе с Туром Бегущим в горы, у людей носящих название Уральских. Он прошел немало дорог и сменил не одну дюжину стёжек ради своей неясной и недостижимой цели. И записал это.
Бумкнуло так, что вздрогнули стекла. Я подпрыгнула на месте, Пашка обросла чешуей меньше чем за секунду. Малыши замолкли, ученики постарше, наоборот, разразились ругательствами. Мы кинулись к окнам, не замечая, как падают стулья и шелестят страницами брошенные книги.
Снаружи был слышен лишь хохот. Четверо мальчишек лет восьми-девяти стояли на лужайке перед библиотекой, склонив друг к другу головы. На миг они замерли, а потом отпрыгнули в разные стороны так быстро, что человеческие глаза едва могли уловить смазанное движение. На траве остался лежать маленький красный цилиндрик с коротким шнуром запала. Раздалось еще одно зубодробительное «бум».
— Святые, — с облегчением выдохнула я, — думала, что…
— Знаю, — откликнулась стоящая на хвосте явидь, — я тоже.
Дети засмеялись. Всего лишь петарда, обычная новогодняя пугалка, которая заставляет таких «бабушек», как я, хвататься за сердце. Демоны стучали не в пример громче, заставляя содрогаться остров детей, но в первое безумное мгновение нас с Пашкой посетило одно и то же неприятное воспоминание.
Ворий уже был на улице, и через мгновенье трое хулиганов удрали через газон, бросив на прощание еще один цилиндрик. Четвертый отчаянно старался вырвать ухо из крепких пальцев стяжателя.