По имени Ворон - стр. 42
– Да, Ваше Величество, – разом став серьёзными, поклонились мужчины.
Вздохнув, я направилась в бело-голубую комнату. Кажется, снова намечалась гроза: Элиот, зайдя следом, с грохотом захлопнул за собой дверь.
– Из-за чего ты злишься на сей раз? – не выдержала я.
– Почему ты ведёшь себя с ними так, словно вы сто лет знакомы?
– Обычное дружелюбие, – отозвалась я, не чувствуя в его словах подвоха.
– Даже с мужчинами?
– А что в этом такого? – искренне удивилась я. – Я улыбнулась им – они мне. Это самая простая магия из всех.
– Всего лишь улыбка, – отозвался он мрачно. – Какая же ты наивная девочка!
– Почему?
– Потому что теперь твой образ станет частью фантазий этих людей. Сияние волос, васильковые глаза, это красивое платье… – Он рванул пуговицы на рубашке так, что одна с треском отлетела. – Но ты – моя королева! Я не хочу, чтобы они о тебе грезили! Эти простолюдины без силы, без магии… Коневоды и работники гостиницы… Я читал их мысли по выражению глаз!
В горле пересохло: он уже сбросил рубашку, и теперь взялся за ремень на штанах.
– Элиот, это всего лишь вежливость. Меня так воспитали, унылые мины не для флосок… И я не сказала всадникам из Креозы, кто я.
– Ещё хуже. Значит, они не выказали тебе достаточного почтения!
– Нет, всё было не так, – поспешила сказать я, и даже коснулась его обнажённого плеча. – Они были вежливы и добры! Прошу тебя, не надо думать о тех людях плохо!
В глазах его вспыхнула такая болезненная ярость, что я была вынуждена отступить.
– Пожалуйста, не сердись. Ты устал, да? Хочешь лечь? Я разберу постель.
Поворачиваться к нему спиной было опрометчивым поступком: Элиот обхватил сзади, и сразу стало понятно, что ни о каком сне не шло и речи.
– Неужели ты думаешь, что я буду ждать дольше, Агата? – донёсся до напряжённого слуха шёпот. – Никаких отговорок. Никаких просьб. Ты нужна мне прямо сейчас.
И прижался так, что у меня всё внутри замерло. Теперь я чувствовала его силу иначе, и, даже не имея никакого опыта, понимала: не сбегу. Его возбуждение, его страсть, его голод были слишком велики.