По головам - стр. 15
Уже вечером командир роты разведки Константин Сергеевич Кривошеев, а также ряд офицеров руководящего звена полка, которых он выделил, как возможных предателей, уселись за быстренько организованным столом в одной из казарм пункта временной дислокации. Порезали крупными ломтиками колбасу, сделанную полковым «шеф-поваром» Михалычем из потрохов местной живности, хлеб, поставили кастрюльку с невесть откуда добытой картошкой, ящик тушеной говядины из запасов начальника продовольственного склада и, понятное дело, по ящику отличного самогона.
В тот день прилично набравшиеся алкоголя офицеры Советской Армии говорили о многом. Вспоминали боевых товарищей, которых потеряли на бесчисленных полях сражений, тех, с кем делили паек и патроны в боевых операциях. Пили за победу, здоровье и удачу каждого, за тех, кто не вернулся с поля боя, и говорили о простом человеческом счастье – как вернуться домой, к своим семьям.
– Нет у меня семьи, – понуро сказал Кривошеев, – нет батьки, нет мамки. Детдомовский я.
И выпил стакан самогонки.
– Раз, – сосчитал про себя Константин.
Больше трех стаканов Кривошеев себе сегодня позволить не мог, и он это помнил. Под прикрытием праздника он реализовывал оперативную комбинацию по разоблачению «крота», который месяцем ранее сдал вышедший на спецзадание разведывательно-диверсионный отряд.
– Товарищи офицеры, – между тем сказал Кривошеев, чуть поморщившись после выпитого стакана, – я, капитан Кривошеев, представляюсь по случаю награждения медалью «За боевые заслуги».
Сев на своё место под аплодисменты приглашенных гостей, Кривошеев почувствовал, как начальник финансовой части, сидевший рядом, ободряюще похлопал его по плечу, на что он просто кивнул в знак благодарности.
Разливающий моментально наполнил стаканы самогонкой.
– Слушай, Костя, – Кривошеева локтем в бок толкнул сидящий справа Рустам Киреев, худощавого телосложения, командир роты мотострелков, – ты вот скажи мне, – икнув, он запнулся и забыл, что хотел сказать, так и не выразив мысль до конца.
– Просто за тебя, дорогой! – подытожил Рустам и, поднявшись с места, рявкнул во все горло: «Тост!»
Присутствующие офицеры загудели.
– Рустам, акстись! – бросил начальник продсклада, толстенький капитан с простой русской фамилией Иванов, и залился громким гоготом. Его поддержали овациями и пьяным улюлюканьем.
– Садись, Киреев! – слышалось за столом.
Но Рустам не обращал на окрики никакого внимания.
– Тост! – ещё раз, но уже громче сказал он. – Константин, за тебя от чистого сердца.
И гул стих.
Киреев, будучи человеком «восточным», оказался прекрасным рассказчиком, донося драматизм тостов настолько эмоционально, что некоторых трогало до слез.