По другую сторону Алисы - стр. 32

Мария сделала сложное лицо, взяла лежащую на столе металлическую зажигалку и стала перекатывать огниво между большим и указательным пальцами. Зрелище гипнотизировало, но молчание несколько затянулось, и не успела я уведомить об этом подругу, как она совершенно не к месту рассмеялась, немного введя меня своим поведением в ступор, и ответила с саркастичными нотками в голосе:

– Естественно, упоминала. Каждый божий день. Даже в Лондон твой ездила. Словно тётя Лиза ей дороже дочери была, – она оторвала взгляд от зажигалки и с невесёлой ухмылкой взглянула на меня, – разве ты с ней не воссоединилась, в вашем городе любителей чая с молоком? После твоих заявлений про Лондон я так и решила, что счастливое семейство снова вместе, – подруга закончила свой монолог и, потеряв ко мне всякий интерес, вновь сосредоточилась на вращении зажигалки.

Чем дальше, тем страньше. Червоточина событий меня продолжает стремительно поглощать, а я падаю в неё всё глубже, и надежда выбраться тает с каждой секундой.

Глава VI

Приземление в Лондоне

Я лишняя на этом свете,

Возможно, лишняя на том.

Нет места мне в моей же жизни,

Корабль мой уносит шторм.

Я упала на свои руки, лежавшие на оптимистичных записях неудавшегося поэта, разбросанных на откинутом столике, закреплённом на спинке кресла впереди сидящего пассажира. Находящийся рядом пожилой мужчина, имеющий неудовольствие быть моим соседом в самолёте, направлявшемся в туманную, ополчившуюся против меня, столицу Англии, с невероятным подозрением покосился в мою сторону. Спасибо, не крестится. Я вернулась в обычное, приемлемое для окружающего меня общества, положение и снова прочитала свои невесёлые заметки, сделанные на вырванных листах блокнота, купленного в Питере.

Слышу отчётливо запах озона,

Виден за лесом молнии блеск.

Ветхие стены нашего дома

Громом раздался неистовый треск.

Седовласый мужчина, казалось, с интересом поглядывает на моё творчество. А понимает ли? Одет стильно, но внешность такая, что может одновременно и за англичанина сойти, и за петербуржца. Не удивлюсь, если он собачку свою маленькую, какого-нибудь тойтерьера или йоркшира на худой конец, выгуливает в шесть утра и по ходу прогулки покупает в киоске свежую газету. Дождавшись момента, когда я в очередной раз стала объектом внимания то ли петербуржца, то ли англичанина, я ласково улыбнулась ему. У джентльмена в возрасте покраснели кончики ушей. Он ответил на мою улыбку практически такой же и смущённо произнёс:

– Да вы, сударыня, поэтесса! Летите в Лондон за вдохновением? – Искорки смеха плескались в его каре-зелёных глазах.