По другую сторону Алисы - стр. 3
– Ты права, конечно. Как думаешь, он не сильно разозлится, если я позвоню ему прямо сейчас? Всё-таки двадцать минут четвёртого на часах.
Ева недоумённо взглянула на меня:
– Да какой нормальный муж будет спать, когда его жены ночью нет дома! – Она так разволновалась, что голос стал выше и звучал гораздо громче обычного. На её глазах выступили слёзы – возможно, алкоголь ещё не выветрился и увеличивал восприятие ситуации раз в двадцать, либо она и правда жалеет моего мужа и считает меня безответственной. Или я совсем в людях не разбираюсь. Хотя с последним и так всё понятно.
– Я всё-таки позвоню ему, когда буду выезжать, вдруг спит, у него какое-то важное совещание утром, не хочу будить. – Я решительно отложила телефон и встала. – Приму душ, ты не против?
Подруга только хлопала длинными ресницами, наконец она кивнула и сказала:
– Как знаешь, полотенце в шкафу около окна, найдёшь, – и, поджав губы удалилась из комнаты.
Время ровно четыре утра. Вооружившись пушистым белым полотенцем, я отправляю своё многострадальное тело в ванную, облокачиваю его на захлопнувшуюся позади меня дверь и закрываю глаза. У меня вообще есть друзья?
Глава II
Двое в лодке
Неспешно приняв животворящий душ, горячие струи которого немного привели меня в чувство, заворачиваюсь в полотенце. С моих светлых, потемневших от влаги волос стекали капли воды на чёрный кафель. Я протёрла кругляшок в запотевшем зеркале, чтобы оценить ущерб, нанесённый неистовым празднеством. Вроде не всё так ужасно. Синяки под глазами не сильно видны, даже тоненький шрам, тянущийся от скулы, вдоль щеки до самого угла челюсти не так заметен, как обычно. Алкоголь явно ещё не выветрился. Обычно шрам вообще не заметен, особенно если у меня загар. Он настолько тонкий и расположен близко к уху, да ещё и постоянно скрыт слегка вьющимися мягкими волосами, спадающими ниже узких плеч почти до лопаток. Красотка. Послав зеркалу неуклюжий воздушный поцелуй, я отступила на шаг назад. И осталась недовольна. Поэтому снова подошла к зеркалу, на этот раз вплотную, и, перегнувшись над раковиной смачно чмокнула своё отражение. Каким-то чудом уцелевшие остатки розовой помады украсили всё ещё запотевшее зеркало. Идеально. Ева, конечно, будет злиться, да и отправит мне письмо счастья вдогонку, но я уже буду на полпути к дому, когда она заметит. Я хихикнула, второй раз за ночь или, скорее, первый за утро. В голову прокралась манящая мысль «А может и вовсе не ехать домой?». Позавтракаю в кафе, прогуляюсь по городу. А потом… До потом надо дожить. Дав моей мысли окрепнуть, я пришла к выводу, что пора её воплощать. Жаль, на работу не могу пойти. У меня её нет. Мой благоверный решил, что будет не по статусу трудиться рядовой медсестрой в городской больнице, когда к нему самому обращаются за консультацией весьма высокопоставленные граждане. Вопрос только в том, почему работающая жена хуже безработной домохозяйки. Да и образование у меня высшее, между прочим, подтвердила диплом в Лондоне, добрала кредиты, получила лицензию. Джо и детей не хочет, спрашивается, зачем ему жена дома, если и то, как готовлю, ему тоже не нравится. Приходит домой с едой навынос. Сплошные загадки. Вернувшись в комнату, я обнаружила рыжеволосую хозяйку дома, восседающую на уже застеленной кровати. Выражение лица задумчивое, одна нога закинута на другую и левая нервно подёргивается. Подбородок с ямочкой поддерживает рука, украшенная алым маникюром, опирающаяся локтем на колено. Сама печаль. Я закатила глаза. Видимо, моё присутствие вывело её из прострации.