По дороге в Самарру. Сборник рассказов - стр. 14

Власть стоила чуть больше. Надо было отказаться от некоторых своих убеждений, научиться находить всему разумное объяснение, уметь отказывать другим, знать себе настоящую цену, научить себя говорить «Я», заявлять о себе, игнорируя одобрение или неодобрение окружающих.

Некоторые цены казались странными. Замужество можно было получить практически даром, а вот счастливая жизнь стоила дорого – персональная ответственность за собственное счастье, умение получать удовольствие от жизни, знание своих желаний, отказ от стремления соответствовать стандартам окружающего общества, небольшое чувство вины, умение ценить то, что есть. А на двери того магазина висело объявление: «Если твое желание не исполняется, значит, оно еще не оплачено».

А готов ли был я заплатить свою цену за исполнение моего желания?

Танцевальное действо продолжалось, а я отошел в сторону и присел на песок. Край малинового диска ещё висел над океаном, и на этом полотне заката каждый мог прочитать всю правду о себе. Та вода, по которой я так скучал, утекла далеко – далеко, и никто и никогда не сможет помочь мне войти в неё ещё раз. Мне нужно было учиться плыть в той, которая текла передо мною.

Солнце уже село, но я знал, что завтра оно обязательно взойдёт, и его закат будет таким же завораживающе красивым. До отъезда в Москву оставалось два дня.

15.08.13.

Белый лист

короткая повесть

Глава 1

Охотников зарезать пастуха вызвалось сразу несколько человек. Они долго возились с ним, прижимая коленями, лежащее на земле, худое тело. Стрелять было нельзя. Семёнов краем глаза видел, как ещё долго подёргивались ноги убитого. Стояла почти полная луна.

Через нашего таджика-переводчика капитан Ермаков долго допрашивал пожилого пастуха, которого к нему притащили разведчики. Этот тщедушный местный житель был напуган и простодушно рассказывал всё, о чем его спрашивали. Когда ему в лицо светили фонариком, были видны его небритые щеки и острый, заросший многодневной щетиной кадык. Оставлять его было нельзя. Все понимали это и старались не смотреть пленному в глаза. Но то, что из разведгруппы убрать его вызовутся сразу трое, все-таки неприятно удивило старшего лейтенанта Алексея Семёнова.

Он воевал севернее Кабула уже третий год из девяти с начала военных действий и успел заметить, что отношения с местными усложнились. Да и наши стали всё воспринимать по-другому. Ожесточились. Теперь шла подготовка к какой-то новой войсковой операции, и этот рейд возглавлял лично командир полковой разведки Ермаков.

В расположение своей части они вернулись только под вечер следующего дня. Семенов принял душ и завалился на свою кровать. На душе было непривычно муторно. Ужасно хотелось выпить. Гашишем он не баловался, хотя иногда и задумывался об этом, глядя на других офицеров. Его не покидало чувство внутреннего напряжения. Сон не шел.