По битому стеклу - стр. 31

Я не витала в облаках, прекрасно понимая, что Плетневу не грозит ни плаха, ни колымские лагеря, ни пожизненное заключение. На заседание приехала чуть раньше и, сидя в машине, наблюдала за тем, как он приехал. Как вышел из машины, и его тут же окружила толпа журналистов. Следом за Плетневым из дорогого автомобиля показалась его жена. Поцеловала мужа, улыбнулась на камеру, махнула кому-то рукой. А потом Плетнев в плотном кольце охраны вошел в здание суда.

Я кивнула Валентину и пошла следом за Плетневым, нацепив темные очки в пол-лица и подняв повыше воротник плаща.

Мне не терпелось узнать приговор. Но я оказалась совершенно не готова к тому, что услышала. Когда судья зачитала приговор, поначалу подумала, что неправильно поняла услышанное. Потом - что ослышалась. Вопросительно посмотрела на своего адвоката, он понял мой невысказанный вопрос и кивнул, подтверждая, что слух меня не подвел.

Плетнев отделался двумя годам условного осуждения. Двумя годами! За четыре загубленные жизни! Когда я в полной мере осознала услышанное, моему возмущению не было предела. Я сидела на скамье и смотрела, как человека, по вине которого погибла моя семья - родители, муж,  мой маленький сын, освобождают из-под стражи. В голове билась лишь одна мысль: неужели все закончилось? И сейчас Виктор Плетнев сядет в свой шикарный автомобиль и отправится домой? И будет жить, как раньше, словно ничего не случилось? И не было этой ужасной аварии. Не горел белый внедорожник, не погибли люди….

Не может этого быть. Он виновен и должен ответить за свой поступок.

Мы с адвокатом вышли на улицу, Валентин уже стоял у дверей суда. Оттеснил адвоката, усадил в машину.

- Я не хочу ехать домой, - глухо сказала я.

- Хорошо, - согласился Валентин.

Он привез меня к себе, в однокомнатную квартиру в Ясенево. Помог есть на диван, принес большую кружку горячего чая и на моих глазах влил туда добрую порцию коньяка.

- Пей, - переходя на «ты» скомандовал он и протянул мне напиток. - Тебе сейчас надо.

Я сделала глоток, обожглась и закашлялась.

- Пей, - упрямо повторил Валентин.

Захлебываясь, я выпила огненный чай с коньяком, или скорее, коньяк с чаем. Спиртное, попавшее в пустой желудок, подействовало почти мгновенно. Из меня будто вынули стержень. Я закрыла лицо руками и разрыдалась. Плакала, некрасиво размазывая слезы по лицу.

Валентин неожиданно опустилась передо мной на колени, обнял и притянул к себе.

- Ядвига!

Он рвано вздохнул и поцеловал меня. Сначала легко, будто успокаивая, а потом сорвался. Глаза, нос, лоб, щеки… Впился к губы, скользнул языком в рот.