Пляж острых ощущений - стр. 26
– Ой, боюсь тогда, что вы еще не родились! – Маман весело рассмеялась. – А жаль, потому что я хотела попросить вас позвонить моему мужу и сказать ему, что вы моя близкая подруга, и что я задержусь у вас на месяцок. Мы, видите ли, повздорили с ним перед моим отъездом.
– С вами трудно не повздорить, Генриетта Владимировна.
– Ой, не скажите, вы меня мало знаете. Я – душка!
– А я-то какая душка! Кстати, вы знаете, что в перепелиных яйцах холестерина гораздо больше, чем в куриных, гусиных, утиных и страусиных?
– Вздор. Это диетический продукт.
– Это чистая правда, как и то, что вы напялили на себя рубашку Глеба, в которой он обычно занимается уборкой квартиры.
– А я-то думаю, почему она такая большая и пахнет так дурно!
– Это яйца ваши так пахнут.
– Рубашка.
– Яйца.
– Рубашка.
– Яйца.
– Рубашка.
– Яйца!
Они гарцевали друг перед другом, как сохатые в брачный период, примеряющиеся, как бы побольнее ударить рогами соперника.
– Умоляю вас, перестаньте! – У меня больше не было сил. Было всего лишь утро, но у меня уже не осталось никаких сил от этой семейной жизни! – Хотите, я сам почищу вам яйца Генри... Вла... ма... па...
– Я хочу, чтобы Трясунесчастье достала мне соль с верхней полки.
Элка открыла рот, но не успела ответить. Ее перебил звонок в дверь. Я поплелся открывать, проклиная тот день, когда согласился провести это лето у моря.
– А поворотись-ка, сынку! – гаркнул хорошо знакомый голос, едва я открыл дверь. На пороге стоял дочерна загорелый Сазон в широких шортах, майке и темных очках. Он улыбался во всю свою белозубую пасть. В отличие от слуха, зубы у него были отменные. – Здорово, сынку! Женился? Не передумал?!
Я за сухие сильные плечи притянул Сазона к себе и поцеловал в лысоватый затылок. И только тут заметил, что он не один. Ну, Мальцев, его давний друг и «оруженосец» меня нисколько не удивил – он везде таскался за дедом, считался его компаньоном по бизнесу и верным соратником во всех начинаниях. Но кроме Мальцева на площадке стояла баба. Нет, вру, не баба, а женщина, определенно, роскошная женщина, – в ней было килограммов сто пятьдесят веса, пятьдесят из которых приходилось на грудь. У нее была корона густых темных волос, черные очи, алые губы и, судя по всему, кроткий нрав, потому что она застенчиво улыбалась и смотрела слегка исподлобья.
Я отступил в темноту коридора, дед ввалился за мной, следом зашли Мальцев и знойная спутница.
– Эх, жалко, на свадьбе не погулял! – заорал Сазон. Он всегда громко орал, потому что почти ничего не слышал, а слуховой аппарат одевал только для деловых переговоров с партнерами по бизнесу. – Ну ничего, наверстаем! Ты, сынку, меня потерял?