Пловец - стр. 38

– Верю, – солгал Махмуд. – Хорошо, допустим, что у тебя есть сенсационные материалы. Но зачем тебе я?

Линдман нагнулся ближе, обдав Махмуда зловонным запахом изо рта. Ветер в кронах деревьев продолжал свистеть. Издалека доносился шум машин.

– Бабло, – сказал он. – Я все продам за хорошую цену. Обеспечу себе достойную старость. Это моя пенсия. Ты поможешь мне раздобыть эти деньги. Ты же знаешь, с кем переговорить. Кто готов хорошо заплатить. Ты займешься обменом. Сначала бабки, потом снимки.

– Бабки? – удивился Махмуд. – Ты думаешь, я тебе заплачу? Ты с ума сошел?

Линдман покачал головой.

– Нет, – Линдмана явно раздражали эти вопросы. Он сделал глубокий вдох и, с трудом скрывая нетерпение в голосе, продолжил: – Не ты. Ты можешь связать меня с нужными людьми. С прессой, например. Цена – пять миллионов. Ни эре меньше. Передай им. И есть еще одна проблема.

Внезапно он замер. Взгляд заметался по парку.

Махмуд понял, что стало причиной. Шестое чувство, натренированное за время обучения стрельбе, подсказало ему ответ. В парке они теперь были не одни.

Покончив с ужином, Георг с Эпплби переместились в кожаные кресла у окна. В бокалах поблескивал кальвадос. Убаюканный болтовней и вкусной едой, Георг уже решил было, что зря тревожился.

– Я буду с тобой честен, Георг. Думаю, ты в курсе, что от тебя требуется, чтобы подняться на верхнюю ступеньку карьерной лестницы. Сколько ты уже в «Мёрчант-энд-Тэйлор»? Три года?

– Три года и пару месяцев. Время пролетело незаметно, – ответил Георг.

– И правда. Ты сделал стремительную карьеру. У меня после трех лет даже своего кабинета не было, – скривился Эпплби. – Но у тебя на двадцать процентов больше счетов за консультации, чем у твоих ровесников в брюссельском офисе, а это означает, что ты приносишь на двадцать процентов больше денег. Клиентам ты нравишься. Мне ты нравишься.

Эпплби замолк, словно о чем-то задумался. Георг терпеливо ждал продолжения. Начало хорошее.

Эпплби откинулся на спинку кожаного кресла и посмотрел на просвет на содержимое бокала.

– В нашем деле деньги важнее всего, Георг, – сказал он. – Приносить деньги и не приносить проблем – вот что главное. Конечно, это универсальный принцип, но наша отрасль особенная. Народ не знает, что такое лоббизм. Не знает, чем мы занимаемся, не знает, почему это важно. Вот почему эти уроды все время на нас нападают. Называют нас аморальными типами, беспринципными пешками капиталистов. Опросы показывают, что все ненавидят пиарщиков и не доверяют им.

Эпплби всплеснул руками, словно не в силах понять, как это ему кто-то может не доверять.