Плохие кошки - стр. 31

Ничего этого не случилось в тот раз. Было время завтракать, в домах гремели тарелками, из флигеля Биологини несло подгоревшей яичницей – замечталась, как всегда, и проворонила.

Брыська элегантной черной тенью пронеслась по дорожке, вслед ей раздалось истеричное: «Ав-ав-ав-ав-ав!!!» – так Дружок лаял только на кошек, долго и самозабвенно ругая нарушителей границ. Мать заметила:

– Совсем обнаглела кошка. Ходит средь бела дня…

И вдруг Дружок замолчал. Санька догадалась – сорвался с цепи! – и выскочила в коридор.

– Санька! Куда без одежды! Давно болела! – крикнула бабушка.

Раздался пронзительный крик, совсем непохожий на кошачьи ночные серенады. Люди побросали вилки, прижали носы к стеклу: возле куста крыжовника прыгал оскалившийся Дружок, а под кустом размахивало лапами черное, взъерошенное, кричащее. Брыська приготовилась дорого продавать свою жизнь.

– Давай, Дружок! Куси ее, гадюку! Куси, Дружочек, куси, куси! – уже надрывался дядька.

Санька, путаясь в материнских галошах, спешила на помощь Брыське, но первой подбежала Биологиня. Молча изо всех сил хлестнула пса фартуком, схватила за ошейник – откуда только силы взялись! – отбросила и успела подхватить черный плюющийся клубок. Брыська продолжала кричать и вырываться. Не разбирая, где друг, где враг, она располосовала руки Биологине, сиганула на яблоню – на крышу – по крыше – на поленницу – к соседям во двор. Дружок тявкал возле забора. К нему уже подбиралась тетка.

Биологиня вытирала руки грязным фартуком, а потом Санька поняла, что фартук обыкновенный, он просто в крови, и что кровь совсем не страшная, не гуашево-красная – темные капли на белых руках, словно вишни, темные пятна на земле и бурые – на фартуке.

Вышел красивый муж и молча увел Биологиню во флигель.

Вечером ее увезли на «скорой».

Санька провалялась с воспалением легких целый месяц – выскакиваешь раздетая, припоминали ей, воздух ртом хапаешь, бегаешь без шапки, вот и допрыгалась. Теперь полежи, подумай, вперед будешь умнее.

Все на свете она пропустила – и листопад, и нового котенка Прошку с серой восьмеркой на носу, и первый снежок в конце октября, и переезд – у тетки теперь были новые квартиранты с Аллой Пугачевой по воскресеньям и с красно-оранжевыми полотенцами через двор.

А Биологиня?..

– Съехали они, – объяснила бабушка. – Да и чего им теперь делать в нашем-то гадючнике? Ей доцента дали, вот оно как! Заживут теперь, как люди!

Может, хоть этот свежевыданный доцент не будет ее пилить. Хоть бабушка и говорит, что все мужчины одинаковы, но о доценте она отзывалась с большим уважением. Санька хотела спросить про красивого мужа, да раздумала – не все ли равно, кого он теперь будет пилить, где запоет: «Ой, мороз, мороз!»