Плохие кошки - стр. 20

Всем после истории с Мерзиком было очень стыдно. Так стыдно, что бедную девочку, упустившую его с поводка, буквально за пару дней затравили до увольнения по собственному. Все чувствовали себя виноватыми и наперебой кричали: это не по-людски, да как же так можно?! – имея в виду, разумеется, не уволенную сотрудницу, а несчастного маленького котика, затерянного в окрестных зимних лесах. И рассуждали, что могли бы забрать его на недельку-другую домой, – такое простое, очевидное и так поздно пришедшее решение… За этими разговорами образ Мерзика светлел, очищался от всего дурного, и вот уже вместо осточертевшего всем паразита мнился душка и талант, избавитель от скуки и инфекционных эпидемий, переносимых грызунами. Так что Мерзик, невидимый глазу, как бы все время присутствовал в театре и заполнил его собою весь. О фестивале никто уже не думал.

А на фестиваль привезли всякое. Лидировал, конечно, «Гамлет, принц Датский» – пять постановок. За ним, представленный тремя постановками, неожиданно оказался «Макбет». Третье место поделили два «Короля Лира», две «Двенадцатых ночи» и два «Укрощения строптивой». Потом еще были: «Венецианский купец», «Виндзорские проказницы», «Много шума из ничего», «Король Ричард III» и одна приторная поэтическая постановка по мотивам сонетов… Трагедий в целом получилось больше, чем комедий. Удивительно, но все забыли про «Ромео и Джульетту».

М-ский драматический показывал «Отелло». Это был, наверное, самый древний спектакль театра. Он пережил смену двух режиссеров и шел с некоторыми мелкими поправками лет пятнадцать – так что престарелая прима Полянская на первых порах успела отметиться в роли Дездемоны. Полянская и сейчас чувствовала себя в силах играть Дездемону, но ей, конечно, не давали. Престарелая прима видела тут извечные театральные интриги.

Последние два года Дездемону играла Леночка. Ох, как же ненавидела она этот спектакль! Роль, доставшаяся в наследство от престарелой примы, не сулила ничего хорошего. Для Леночки это была дурная примета – как с дороги вернуться и в зеркало не посмотреть. Но актеры люди подневольные, выбирать не приходилось.

Начался спектакль не по-человечески, в четыре часа дня, втиснутый между торжественной частью и фуршетом. Зрителей в зале практически не было. То есть обычных зрителей не было, а сидели в зале почитай что одни конкуренты-театралы. Поэтому было особенно важно не облажаться, и Леночка старалась вдвойне.

Она, как и многие в театре, оплакивала Мерзика уже вторую неделю, представляя самое страшное – окоченевший ли трупик под елкой, растерзанные ли клочки, красные и черные на белом снегу; ее хорошенький курносый носик от этого немного припух и покраснел, натертый одноразовыми гигиеническими платочками, а в глазах стояла такая вселенская печаль, что было невооруженным глазом видно: Дездемону ждет в скором времени какая-то большая засада.