Плохие девчонки - стр. 32
Ну да, даже если целый автобус детей будет утверждать, что видели нож и готовящееся убийство, взрослые все равно лучше знают!
И вот тут мой личный несостоявшийся убийца открыл рот и как заорет:
- Убить! Убить дрянь, убить их всех! Я мужчина, а она, она посмела… Она и ее мелкие пащенки издевались на мной. Они… Они били меня! Они… они меня кусали! – его голос вдруг потерял яростный накал и сорвался чуть не на плач.
Новая хлесткая пощечина прервала истерику. Константин Дмитриевич с сожалением поглядел на платок, которым вытирал руку раньше, но видно, посчитал, что второй раз его использовать не годится и по-простецки вытер руку «полупородному» об футболку.
- Мужчина? – недобро глядя на парня, процедил он. – Отлично! Завтра вся твоя родня узнает, что ты на девочек напал, а они тебя побили и покусали! Завтра – родня, послезавтра – город, а еще через день – весь Крым! Тащите отсюда этого… мужчину! – он резко мотнул головой и двое парней – наверное, шофер и охранник нашего спонсора – крепко ухватили «качка» и «полупородного» за локти и выволокли наружу. «Качок» шел покорно, а мой убийца рванулся так, что чуть не выдернул себе руки из суставов:
- Отпусти меня! Пусти, слышишь! Вы тоже на их стороне, тоже, да? – его уже выволокли из автобуса и теперь он орал так, что из окон машин начали высовываться головы любопытных. – Проклятые! Проклятые! Они выгнали нас из наших домов! Из-за них умирал наш народ! Они и теперь сидят на нашей земле, а их девки гадят нам на головы! Проклятые!
- Я не гадила ему на голову! – кротко сказала я. Мы со спонсором со ступенек автобуса смотрели как мой убийца упирается и орет, а его тащат, а он все упирается, пока, наконец, не скрылся за какой-то «газелью». – Я всего лишь выплеснула ведерко… Ну а в нем, да, было…
Спонсор поглядел на меня дикими глазами – и захохотал.
- Ты… должна извинить его, девочка. – Вытирая выступившие от смеха слезы пробормотал он. – Он… немного нервный мальчик.
Ну если этот кошмар с ножичком – мальчик, то наш Лешенька тогда кто – плюшевый зайчик?
- Он тяжело воспринимает историю своей семьи. Их депортировали в 44-м году, когда татар выселяли из Крыма. Все старшее поколение умерло в ссылке – от голода, от болезней, это сказалось на детях, и на внуках…
- Вот гнида! – выпалил шофер молоковоза и вдруг покосился на Константин Дмитриевича. – Не в обиду кому будь сказано, гниды во всех народах имеются, а только этот ваш «мальчик» - гнида и есть! На детишек-то… Ну ладно, вроде управились, пошел я – свое скисшее молоко охранять.
- Да, конечно… - невпопад откликнулась я и когда он уже слез со ступенек наконец сообразила крикнуть вслед, - Спасибо вам огромное! А… А что вы с ним собираетесь делать? С тем парнем… – спросила я спонсора.