Плохие бабочки Лизель - стр. 11

– Привет, – машет рукой и поправляет портфель за спиной

– Ты плакала? – удивляется Хасан и пока он не стал паниковать, подруга объясняет:

– Нет. Просто надела линзы. С утра это сложно и глаза слезятся.

Хасан кивает, переваривая услышанное, а через секунду дает вещь, о которой вспомнил.

– Банановое молоко. Помнишь, в детстве моя мама нам часто их давала.

Лизель улыбается и, увидев небольшого размера бутылочку в комплекте с трубочкой, вспоминает детство, где еще слышится голос матери.

– Спасибо. Сегодня я приду раньше и сразу возьмусь за работу.

– Не беспокойся. Пей молоко, набирайся сил перед уроками. И надеюсь, твое колено не болит.

– Уже лучше.

В кофейню заходят два посетителя, Лизель прощается и выходит на улицу, где люди уже мчатся по делам, а солнце только собирается взойти.

***

Лизель не любит, когда ее отвлекают от музыки. Если она сняла наушники, то человек должен быть благодарен. Именно это она хочет сказать Лин, подбежавшей с криками во дворе школы.

– Привет, Лизель! – Она пытается отдышаться и улыбается, показывая свои белоснежные зубы.

– Как ты? Надеюсь, тебе комфортно у нас, и ты привыкнешь.

За пару дней, что Лизель познакомилась с Лин, она поняла, что эта девушка очень любить говорить. Лин очень милый человек, ей не хватает только нимба над головой, чтобы казаться самым невинным человеком. И их дует, по мнению Лизель, будет странным, а может и опасным: Лизель слишком жесткая, Лин милая и, возможно, ранимая. Каждое ее слово девушка будет воспринимать близко к сердцу.

Лизель выбрасывает бутылочку из-под молока в урну и натянуто улыбается.

– Все хорошо, Лин. Со временем я привыкну. Все же начальную школу я окончила в Корее.

Она широко улыбается, поправляет свое каре, которое ей очень идет, и поворачивает голову в сторону входа, откуда видно парня в инвалидном кресле. Парню помогает мужчина, в то время как ученики бесстыдно таращатся на эту сцену.

– Кто это? – интересуется Лизель.

– Тот еще тип. Имени не помню, но в прошлом семестре он изнасиловал девушку из параллельного класса, а после кто-то отлично отомстил, что он ходить вряд ли сможет. Ну он и ушел из школы.

– Ясно. Чертов отброс. Его жизнь уже никчемна.

– Думаешь, он не сможет ходить? – с интересом спрашивает староста, пока они медленным шагом добираются к лестницам школы.

– Даже не в этом дело. Если бы он ходил все равно был никчемным. Но сейчас он инвалид, это вдвойне показывает, какая у него никчемная жизнь и никакой другой у него не будет.

Лин молчит и кивает в ответ, переваривая в уме слова.

– Кто еще, по-твоему, входит в критерии «никчемных»? – интересуется девушка, развернувшись к Лизель лицом.