Плоды света - стр. 4
– Фею мне в зад, да он горит! – вскрикнул Лео.
– Фи, как грубо!
– А ведь и впрямь горит! И дым вон видно!
– Точно, следом тянется!
– Ох ты, ох ты! Кто ж его поджег-то?! Вот стоит только отвернуться – тут же какой-нибудь негодник появится со спичками!
– Хм, – погладил длинную бороду архитектор, – господа, мне кажется, Плод падает.
– Ну разумеется он падает! – откликнулся Нибелиус. – Что ещё он может делать? Две недели уже падает, если вы не в курсе.
– Нет, я имею в виду падает на Ствол, – уточнил Корнет.
– Вы думаете? – бросил быстрый взгляд на зодчего мэтр Бушар.
– Уверен.
– И куда он упадёт? – обеспокоенно зазвенело сверху.
– Ставлю двадцать шиллингов, что к северу>1 от города! – азартно сжал подзорную трубу каменотес.
– Да не, южные ворота пролетит, – откликнулся гном в расшитом золотом камзоле. – Миль на пятнадцать. А может и шестнадцать.
– Или грохнется на квартал фей, – донеслось справа.
– Что?! Наши домики!
– Но ведь все согласны, что ни к западу, ни к востоку он не отклоняется? – уточнил Клод Бушар.
– Я бы сказал, что он очень точно ориентирован в вертикальной плоскости, – пробормотал Корнет.
– Кто-нибудь слышит гул?
– Вот сейчас, когда вы упомянули, я поняла, что слышу.
– Тихо, тихо, господа, давайте послушаем гул!
– Хм, это уже похоже на грохот, как от грозы. Такой, знаете, близкой и мощной.
– То есть, все согласны, что он летит довольно-таки прямо? – оценил расстояние до балконной двери мэтр Бушар.
– Ага, – кивнул Лео Дворф. – Прямо. Прямо сюда.
– Ну что, господа, – появился на балконе с приветливой улыбкой Дюваль, – как сегодня поживает наш Плод?
– Валим! – вознесся к громыхающим небесам крик каменотеса.
И знать Сомбревиля в едином порыве вынесла градоначальника из дверного проема.
В следующую секунду в широкий балкон врезался полыхающий снаряд. Пробив изящный парапет, плиту балконного пола и нижнее окно ратуши, огненный метеор потерял свою скорость, забуксовал в мраморной плитке Зала Собраний, оставляя за собой глубокую борозду, и уперся в стену с гобеленом, который тут же начал тлеть.
Всё вокруг заволокло пылью и дымом. Оглохшая от грохота аристократия постепенно приходила в себя, кашляла, жаловалась на синяки и шишки, отряхивала с платьев и сюртуков каменное крошево и собиралась на верхней галерее Зала. Те, кто уже привел себя в относительную норму, пытались рассмотреть, что происходит внизу.
На мраморном полу догорали ошметки внешней оболочки Плода, добавляя черный дым к облакам белой пыли. А у стены, покрытый копотью, лежал огромный грецкий орех. По крайней мере, все присутствующие сошлись на том, что дымящийся от жара предмет оный орех очень напоминал.