Плоды манцинеллы - стр. 8
– Мне было скучно без тебя.
– И мне без тебя, – на автомате ответил Бастиан.
Стандартный обмен любезностями, по театральному сдержанный, но привычный, как гигиена по утрам.
– Ску-у-учно, – протянула она. – В лаборатории стало совсем пусто. Кристоф постоянно сидит за ноутбуком, печатает и что-то хмыкает себе под нос. Жутковато даже.
– Скоро у нас прибавится народу, – он поймал вопросительный взгляд женщины и тут же ответил на еще незаданный вопрос: – Мы не сможем продолжать втроем. Даже если бы Сэм был жив, мы бы все равно не справились – нам предстоит много работать.
– Не больше, чем раньше.
– Сомневаюсь.
– Это будет скучно. Даже скучнее, чем твой отъезд. Никогда не любила статистику.
– Но это самое важное. Мы долго к этому шли.
– Согласна, – Марта раздраженно тряхнула головой. – Но от этого не легче. Никогда не любила статистику.
Она поставила перед ним глубокую тарелку, до краев наполненную ароматным мясом с грибами, налила бокал вина и робко поцеловала в висок. Майер размеренно поглощал ужин и пересказывал Марте все, что она уже слышала по телефону: он говорил про квартирку, в которой его поселили, про сверкающую стеклом башню «Оддукана», про вежливых и любопытных японцев, про яркие цвета и непривычные шумы Токио. Себастьян вел монолог, женщина его учтиво слушала, и каждый из них играл свою роль – изображал близкого человека. Так было проще. Всегда. Они избегали неловкой тишины, пытались заполнять паузы рассуждениями и озвученными вслух мыслями, но оба понимали, что смысла в этом немного. Невозможно заполнить разбитый сосуд, можно создать лишь иллюзию. Временами это работало.
После сытного ужина они отправились в душ, занялись сексом, легли в постель.
– У тебя был кто-нибудь? Ну, там, в Токио? – повседневно спросила она, когда в комнате погас свет. – Ты спал с кем-нибудь?
– Нет. Конечно, нет.
– И у меня не было никого… Хоть и секса не хватало.
– Ты бы расстроилась иному ответу?
– Не знаю.
Стало неловко. Вопрос прозвучал неожиданно и неестественно, даже для их отношений. Лежа в темноте своей спальни, Себастьян чувствовал себя чужим. И женщина, расположившаяся под его боком, была чужой, чужой все эти годы.
– Наверное, я бы расстроилась… – задумчиво произнесла она. – Мне было бы неприятно. Но ведь несколько месяцев прошло. Как ты справлялся?
– Я работал. Много работал. Как-то даже не думал об этом, – он хотел закончить этот разговор как можно скорее.
– Понимаю, – женщина уловила его настрой. Она замолчала и отвернулась.
Майер погрузился в сон.
Следующие несколько недель были тихими, как знойный полдень. Там, за океаном, все новые и новые копии его изобретения покидали фабричный конвейер. В соответствии с планом японцев первые экземпляры «Ноджу» в скором времени поступят в крупнейшие больницы и медицинские центры далекой страны – в первую очередь в города, определенные указами правительства. Майер ждал, когда появится первый скан, каждый день после возвращения в Цюрих инстинктивно проверял почтовый ящик лаборатории. Машине нужно время. Людям нужно время. Но ожидание убивало.