Плоды манцинеллы - стр. 30
– Кто она?
– Сирота. Из детского дома.
– Сирота? В России сканируют сирот?
– А ты не в курсе?
– Он не следит за новостями, – подала голос Марта.
– Ах, понимаю. Себастьян Майер не желает меняться. В России за последние пять лет население сократилось на двадцать пять миллионов человек. Такого упадка нигде и никогда не было, даже во времена чумы, – старик задумчиво потер подбородок. – Хотя могу и наврать, не обессудьте.
– Сократилось? Что там происходит?
– Ничего. Просто все, кто мог позволить себе сканирование, и кто при этом получал результаты, превышающие медиану, покинули страну. Там остались либо «темные», у кого нет денег на обследование, либо…
– Те, кто ниже медианы, – догадался Бастиан. – Ничего не понимаю. Почему так?
– Я не знаю, дорогие мои, я ведь там не живу. В общем, они бесплатно сканируют всех сирот.
– А других детей? – спросил Себастьян.
– За деньги, как и всех.
– Что за бред? В чем логика?
– В том, – ответила Марта, – что сироты, пока они в детских домах, находятся во власти государства. Они не могут сбежать, как все остальные, не могут, даже если окажутся чем-то… Невероятным.
– Совершенным, – пробормотал Майер.
Марта и Бастиан переглянулись.
– Мы должны ехать. Забрать ее с собой, проверить, нет ли ошибки.
– Согласна. И как можно скорее.
Майер видел, как загорелись ее глаза, как в них проснулся давно угасший интерес. Он вновь видел перед собой Марту Бремер, рука об руку с которой несколько лет назад создавал НСГМ. Она словно проснулась ото сна, долгого и изнурительного.
– Вы думаете, вам дадут? – Кристоф медленно снял очки и тщательно протер линзы. – Вот так просто, да? Приехали и забрали?
– Мы что-нибудь придумаем, – Майер был настроен решительно.
– Это не почтовая посылка, Бастиан, – не унимался старик. – Тем более, она в России. Тем более, она сирота.
– Мы удочерим ее. Я удочерю. Все что угодно, лишь бы…
– Заполучить ее? Изучить? – Кристоф помрачнел и осунулся. – У меня уже нет того запала, что был раньше, дорогие мои. Но даже мне прежнему это показалось бы неправильным. Я понимаю, что мы ученые, но… Она ведь еще ребенок. Это не твои инвалиды, которых можно допрашивать с согласия попечителей. У всего должен быть предел, Бастиан. Вы ведь даже не знаете, кто она, как ее зовут, сколько ей лет.
– Она представляет ценность, Кристоф. Тебе ли этого не знать. Критическую ценность.
– Да, да, наверное, – протянул старик. – Но все равно, мне как-то не по себе.
– От тебя ничего не требуется. Просто, – Себастьян крепко зажмурился и сжал виски. – Просто не говори никому. Не отправляй анализ скана обратно в больницу. Дай нам несколько дней.