Плейбой - стр. 37
Нормально, ваши как?»
Шаблонный ответ для шаблонных вопросов.
Стабильность.
Из гостиной раздаются знакомые звуки, и я выхожу в коридор убедиться в том, что папа действительно включил «Вспомнить всё».
Провокатор.
«Отлично! :) – хором получаю от близняшек. Интересно, их не смущает, что они общаются со мной, каждая сидя со своей страницы и при этом находясь максимум в метре друг от друга? – Слышали, ты возвращаешься в универ на следующей неделе?»
Прекрасно. Очень надеюсь, что моё возвращение не станет новостью номер один для всего университета.
Ну, или хотя бы для моей прежней группы.
«Всё верно :), – отвечаю с улыбкой, хотя на самом деле не весело ни разу. – Как там дела в институте?»
«Всё по-старому :), – отвечает Катя. – Ждёт твоего возвращения!»
«И не только он», – добавляет Света уже без смайликов.
Она таким образом пытается сказать, что им меня не хватало?
Интересно, близняшки это поняли до или после того, как вылили на меня всю эту хрень про то, что ничего страшного со мной не случилось?
«И для чего же я ему нужна?» – спрашиваю в лоб.
«Послушай, Крис, мы все тогда много чего лишнего друг другу наговорили, – перехватывает инициативу Катя. – И многое из сказанного было неправдой. Предлагаю встретиться и поговорить, как раньше, потому что эта пропасть, что лежит между нами, мне не нравится!»
Вау. Просто вау.
«И мне!» – поддерживает Света.
Из близняшек всегда самой бойкой и говорливой была Катя; именно ей всегда по силам было успокоить толпу и погасить любой спор. Света брала наоборот своей добротой и молчаливостью; глядя на неё даже против воли хотелось улыбнуться и перестать думать о проблемах.
А ещё меня смешило то, как они постоянно договаривали друг за другом фразы.
Киваю и спохватываюсь, понимая, что они этого не видят.
«Хорошо. В понедельник и поговорим».
«Отлично :)», – радуется Катя.
«До понедельника :)», – улыбается Света.
Собираюсь закрыть ВК, но передумываю и открываю вкладку с друзьями; несколько минут всматриваюсь в счастливые лица, пытаясь вспомнить, что именно объединяло нас. С кем-то мы вместе ходили по клубам; с кем-то было весело кататься за город; с кем-то нас связывала только учёба.
Лишь на единственном профиле моя рука дрогнула.
Профиль моего по-настоящему лучшего друга – не знаю, как бы всё сложилось сейчас, но мне кажется, что такая дружба просто так не заканчивается – который был в сети одиннадцатого августа две тысячи четырнадцатого года. Он был всего на пять лет меня старше; даже не знаю, почему он выбрал именно меня в качестве друга, а ведь мы были именно друзьями – без всей этой грязной подоплёки. У него была любимая девушка, на которой он собирался жениться; он профессионально занимался футболом; учился на одни пятёрки и был душой любой из компаний. А двенадцатого августа того же четырнадцатого года его не стало – был убит в переулке, защищая свою девушку от пьяных идиотов. Вообще наш город был на первом месте по количеству смертей в тот год – особенно среди молодёжи; сейчас всё как-то подутихло, но воспоминания никуда не делись. И даже теперь, глядя на его фотографию – такого живого, родного и настоящего – сложно было поверить в то, что его больше нет, а ведь прошло целых четыре года. Я думаю, что его родители так и не смирились с его смертью, как и все мы, и вряд ли это когда-то случится.