Плейбой - стр. 24
В серьёзных отношениях уже хрен отвертишься.
Хотя бы потому, что это тоже в каком-то смысле ответственность за чужую жизнь.
А я – неисправимый распиздяй и безбашенный придурок с самого рождения.
Стабильность – моё второе имя.
Тем не менее, пока не прозвенел звонок, я позволяю рыжеволосой зеленоглазке пристроиться на моих коленях – к шатенкам у меня прям какая-то страсть. Их в моей постели побывало больше, чем обладательниц других цветов волос.
Ну, не совсем в моей постели, хотя это, по сути, просто семантика; дело в том, что меня выворачивает от одной только мысли, что в моей кровати будет спать кто-то кроме меня – хз, с чем это связано, но это моё негласное правило. Поэтому мои встречи с девочками происходят в одном из двух мест: у них дома, либо в любом понравившемся им отеле, благо таких в городе хоть отбавляй. В «Four Seasons» на ресепшене меня уже знали в лицо и даже закрепили за мной постоянный номер: было ли дело в щедрых чаевых или природном обаянии – плевать, но наличие статуса вип-клиента только работало на повышение итак заоблачной самооценки. На втором месте была «Деметра» – если там меня всё ещё не помнили, то это не за горами; ну и, конечно же, «Сказка», которой девочкам хотелось, наверно, на подсознательном уровне, и которую они в итоге получали – на целую ночь.
Поворачиваю голову влево и вижу, как Соколовский целует брюнетку, в открытую шаря руками под её юбкой.
– Только ради Бога, не сожрите друг друга, – ржу и получаю притворно-колючий взгляд друга. – Хотя, если вам нормально, могу принести какой-нибудь заправки или соус – что там подходит к человечине?
Пока я отбиваюсь от шуточных ударов и стального захвата Макса, девчонки верещат на все лады и отскакивают в стороны, а я в сотый раз благодарю Небеса за своих парней.
Чёрт знает, что бы стало со мной без них.
Пары проходят весело и непринуждённо – всё, как я люблю; девчонки наши, никто не грузится, и, в общем-то, взрослая жизнь не воспринимается всерьёз. Она и не должна восприниматься всерьёз, пока не хапнешь взрослого дерьма – я хапнуть успел, просто стараюсь об этом не думать, потому что ничем хорошим это не кончится. После пар я заруливаю в аптеку, чтобы купить лекарств бабушке – папиной маме; она неродная, конечно, потому что кровных родственников я не знаю, но она единственная, кто принял меня, как внука: мамины родители посчитали моих мать и отца идиотами за то, что они «притащили из детского дома выродка, у которого неизвестно, какие гены». Поначалу родители ещё пытались их переубедить, а я обижался, потому что, даже если они были правы, в любом случае не выбирал, у кого родиться, но потом мы все дружно плюнули на это дело. Даже мои родители, а так же братья и сестра перестали с ними общаться: оборвали контакты и перестали навещать; я в это дело не лез, хоть и считал такое поведение неправильным.