Плейбой - стр. 19
Что бы ни случилось в будущем, свою жизнь с профессией психолога я точно не свяжу, потому что помогать кому-то справляться с их проблемами и болью – это всё равно что добровольно пропускать свою душу через мясорубку. А в конце два итога: люди, получившие второй шанс на нормальную жизнь, и ты – с фаршем вместо внутреннего мира. В конце концов, есть много других способов помогать людям.
Например, расхуярить рожу какому-нибудь подонку в подворотне.
В любом случае, из переулка я убрался сразу, едва медсестра увела в машину скорой помощи девушку, которая мёртвой хваткой вцепилась в свою мать. Представлять, что чувствует женщина, прижимая к себе дочь, я даже не собирался – слишком било по нервной системе; а стоило просто подумать, что на её месте могла бы оказаться моя сестрёнка, как крышу снова начало срывать, и мне пришлось вызвать такси, чтобы не появился соблазн пойти за этой мразью по кровавой дорожке, словно по хлебным крошкам.
Не дай Бог ему ещё хоть раз попасться на моём пути.
Наши дни
– Ты же обещал, что не будешь вести себя как придурок, – хмурится Андрюха, перевешиваясь через перила балкона, на которых сидел. – Но с нашего последнего разговора ничего не изменилось.
Хватаю его за руку в попытке уберечь от падения, хотя ему это совершенно не грозит – он и так давно умер. С тех пор, как он начал приходить ко мне во снах, прошло уже полтора года; никто из друзей и родных не был в курсе – мне самому было не по себе от того, что я разговариваю с умершим братом как какой-нибудь Вольф Мессинг, и при этом мы оба знаем, что он мёртв. Я был рад видеть его каждый раз, но с каждым новым сном мне всё больше начинало казаться, что я просто схожу с ума, хотя вреда наши «встречи» не приносили.
– А ты обещал отвалить от меня, – фыркаю в ответ, отпуская его руку.
Андрей устало вздыхает и отворачивается на город, который лежал за его спиной как на ладони с высоты двадцатого этажа.
– Кто-то же должен присматривать за тобой, уберегать от ошибок.
– Это я должен был уберечь тебя, – не соглашаюсь, чувствуя привкус тлена во рту оттого, что говорю правду.
– О, хорош городить херню! – словно спичка вспыхивает брат. – Мы уже выяснили, что ты здесь ни при чём. Никто не мог знать, что в этот раз мне так крупно не повезёт.
– Был бы ты жив, получил бы по губам за мат, – ухмыляюсь.
– А сам-то? – смеётся Андрей. – В любом случае, в бытность мёртвым есть свои плюсы.
Спросить, какие к чёрту плюсы могут быть, когда ты труп, не успеваю, потому что просыпаюсь – как всегда резко, взмокший, на смятых простынях; эти сны меня добивают, потому что если они такие хорошие, почему я каждый раз просыпаюсь как после кошмаров?