Пленник порока - стр. 19
– Хорошо! Молодец, сестренка, – похвалил ее Сергей. Он стоял по пояс голый, и пот ручьями скатывался по его сильному и красивому телу. Волосы черными, мокрыми прядями спадали на лоб, делая его лицо еще более привлекательным и волнующим.
– Ты считаешь? – с недоверием спросила она.
– Этой спесивой дворянке и не снилась такая красота! – подтвердил свои слова Сергей и обнял ее. Да, в последнее время они стали близки друг к другу больше, чем ранее. Несмотря на размолвки, постоянные ссоры их что-то связывало. Крепкое, незримое, родное.
Их вновь возникшая дружба отразилась и на работе. Сергей оказался на редкость одаренным мастером по обработке и поиску нужных пород дерева для той или иной вещи. Раньше только Гаврила мог заниматься этим, а теперь у него появился достойный последователь. И отец не мог не порадоваться за сына, которого еще недавно мысленно отвергал.
Вероника и Сергей образовали свое маленькое, но очень продуктивное сообщество. Сергей, помимо работы над мебелью Лиговских, занимался подбором рабочих для своей собственной артели.
В спорах и криках рождалась истина и появлялись на свет по-настоящему красивые и изящные вещи.
Однажды за завтраком Сергей рассказал свой сон.
– Значит, вижу я людей. Их трое – девушка, я ее уже где-то видел наяву. Потом мужчину, богатого, но несчастного, и женщину, старую, дряхлую. Они все меня о чем-то просили. Так жалостливо, и я видел слезы на их глазах. Вот только о чем просили, не помню.
– Сынок, ты бы к Даниилу сходил. Он сны умеет разгадывать, – посоветовала мать.
– Некогда мне, мама. Сегодня приедет Лиговская смотреть на рисунки Вероники. Если она их утвердит, надо будет срочно приниматься за работу.
– Утром Никанор заезжал, весточку от сына получил. Скоро вернется уж, – перевела разговор мать на текущие проблемы.
– Письма! – Сергей выскочил из кухни и помчался в свою комнату. Он начал рыться в старых вещах и полках, под кроватью и за печью, но его поиски не увенчались успехом.
– Мама! Мама! Тот… старик… почтмейстер мне письма отдавал, просил, чтоб отправил я их! – горящими и полными надежд глазами он смотрел на мать.
Та лишь удивленно смотрела на него, не зная что сказать.
– Казакин… я его снял и куда же я его подевал? – разговаривал сам с собою Сергей и метался по дому, словно заведенный.
– В хлеве он! – вспомнила мать. – Ты его скинул за ненадобностью, а Гаврила утром в него ягненка больного завернул и отнес в овин. Ты поищи, поди, – говорила она вслед умчавшемуся Сергею.
Он все перетряс, пугая бедных овец и разгоняя хлопотливых кур. Наконец, из кучи соломы он вытащил свой старый потрепанный казакин. Письма были на месте, как будто только и ждали его. Странным показалось, что конверты были аккуратно вскрыты.