Пленник богини любви - стр. 32
Василий смотрел, смотрел… Краем глаза он мог видеть, что незнакомец повернулся к нему, темный взор скользил по его лицу, однако не мог заставить себя оторваться от того, чтобы смотреть на Вареньку: это зрелище сейчас было самым важным во всей его жизни – единственно важным!
Вдруг камушек скатился с бледной руки, и Василий вздрогнул так, что даже покачнулся.
Она… нет, ему кажется! Нет, она вздохнула! Она дышит! Щеки еще бледные, однако заря вернувшейся жизни уже осветила их. Губы… Василий прижал сердце рукой. Губы дрогнули! Она что-то говорит. Он склонился, пытаясь разобрать невнятный шепот; сквозь звон крови в ушах долетел шелестящий звук:
– Аруса… Аруса…
Василий выпрямился, ругательски ругая себя за дурость. Всего-навсего слово древнего санскрита, означающее солнце, пламень. А с чего он взял, что Варенька, едва вернувшись к жизни, должна прошептать его имя?! Чтобы поблагодарить за спасение? Но ведь не он спас ее, а этот незнакомый индус. Вот уж воистину – явился, подобно молнии, посланник богов, поразил зло, спас красавицу… Стоп, да где же он?!
Василий оглянулся, потом суматошно вскочил:
– Ты где? Да где же ты?!
Никого. Опять розовая, серая, голубая пустота вокруг – и ни одной живой души.
Нет, но не мог же он… Лестница, ведущая на крепостную стену, прямо перед глазами Василия, он бы непременно заметил, если бы неведомый спаситель поднялся туда. Не в пропасть же он бросился! Не сквозь землю же провалился, в самом-то деле! Или бесконечность поглотила его так же внезапно, как породила?!
Василий невольно вскинул руку для крестного знамения и тотчас опустил ее, потому что на лестнице появились два знакомых стражника. Их раскрашенные лица остались совершенно непроницаемыми при виде встревоженного иноземца и белой мэм-сагиб, простертой на траве.
– Сукины дети! – приветливо сказал Василий. – Сволочи! Где вас черти носили, браминское отродье?!
Что-то зашелестело внизу, как бы звякнуло хрустально. Василий рассеянно глянул.
Варенька пыталась засмеяться! Она была еще очень слаба, едва шевелила губами и все же пыталась рассмеяться!
Василий рассеянно улыбнулся в ответ и сердито подумал, что если уж чертовы стражники так замешкались, то не могли они, что ли, помешкать еще пару минут? Тогда Василий, быть может, успел бы коснуться этих зарозовевших губ…
Впрочем, нет. Невозможно! Почему-то теперь, когда она смотрела на него, это было совершенно невозможно!
– Ну что, лучше вам? – спросил он как мог неприветливее. – Вот и слава богу. Сами сможете идти или понести вас? – И нагнулся, чтобы спрятать глаза… а заодно поднять камушек, этот загадочный оникс, закатившийся в траву.