Пленница Тайного сада - стр. 4
Я боялась, что в мое отсутствие отец приказал сжечь мою библиотеку. После моих откровений наверняка решил, что я читаю оппозиционные книги. Я и правда интересовалась подобной литературой, но не была столь глупа, чтобы держать ее дома. В моей личной библиотеке не хранилось ничего запретного. Придраться даже при большом желании не получится. Но просто чтобы «преподать урок» и потому, что это в его власти, отец легко может отдать приказ все сжечь.
Своими книгами я особенно дорожила, собирала целую коллекцию. Мама всегда удивлялась, почему я выросла такой жадной до знаний и своевольной. Раз в неделю мы с сестрами приходили во двор матери на официальный обед, чтобы выразить ей почтение, и она ни разу не забывала обсудить мое поведение.
– Его Величество слишком многое вам позволяет, – замечала мама. Конечно, она говорила так, только когда мы были одни. Сказать подобное мужу и императору в лицо она бы не осмелилась. – Особенно тебе, Мяо Шань. У твоих сестер хватает благоразумия не пользоваться своим положением, но ты чрезмерно осмелела. В мое время женщинам не позволяли не только выходить в город, мы не могли даже покинуть женское крыло по своему желанию. А ты постоянно посещаешь столицу и носишь к себе какие-то книги. Из них ты этому научилась?
– Чему именно, мама? – недовольно спрашивала я.
Признаться, я не любила обеды у матери, потому что постоянно выслушивала нотации.
– Наглости, – отвечала она.
– Я не наглая. Всего лишь пользуюсь правами, которые принадлежат мне с рождения.
После таких ответов мама обычно хваталась за голову и бледнела.
– Не понимаю, – причитала она. – Вас с сестрами воспитывали одинаково, но почему ты выросла не такой, как они? Ты должна знать свое место! А ты… ты так часто ходишь в город. С кем ты там общаешься?
– Ни с кем, просто помогаю людям, – отвечала я, напрягая челюсть и сжимая палочки для еды. Лишь бы не сорваться и не нагрубить.
– На самом деле ты позоришь себя и честь императорской семьи. Может, и неудивительно, что мы теряем репутацию.
Ну да, в том, что половина страны против императора, виновата я, гуляющая по городу, а вовсе не бездарное правление отца.
Однажды я решила просто не слушать и отвлеклась на стихи или считалки. С тех пор так и делала. Пока мама причитала, винила во всех бедах мира меня, а Цин и Инь ей поддакивали, я считала уток-мандаринок.
Правда, так я могла отгородиться только от упреков матери. Стоило выйти за пределы ее двора, который она по своему желанию никогда не покидала, и я больше ее не слышала. А вот от сестер скрыться так просто не получалось, учитывая, что жили мы в соседних домах.