Пленэрус - стр. 28
Василий Гаврилюк добродушно пыхнул дымком, отчего пышные усы его на секунду стали еще пышнее, и согласно качнул головой.
– Что ж, добрый человек сказал, мы его услышали. Слово предоставляется Михаилу.
С места немедленно вскочил Ржавчик. С речью, с монологом и очередным многообещающим проектом.
Глава 5
К манере Ржавчика произносить монологи следовало привыкать постепенно. Глаза Михаила даже не бегали, а прыгали. Вправо и влево, вверх и вниз – этаким елочным зигзагом. Не поймаешь и не зацепишь. В итоге люди, конечно, терялись и никли, – сам же Михаил опрометчиво относил это на счет силы своего убеждения, и временами даже скромно поминал о тяготах врожденной харизмы и речевого обаяния. Со временем к странностям поведения Миши Ржавчика Павел привык, да и остальные в союзе смирились. В сущности, это была всего лишь форма крайне умеренного эскапизма. Все из этой жизни рвут когти – кто в клубы и гаражи, кто в музеи или театры, кто за город, а кто и за кордон. Миша Ржавчик не являл собой исключения: убегал, как умел, главным образом – глазами. И то сказать, другие с его образованием и гибкостью языка давно отирались бы в думе, игрались бы в откаты, рулили бы заводами и целыми регионами, Ржавчик же честно застрял среди низовых звеньев. Проще говоря – среди народа. Тут не только глазками запрыгаешь, еще и думать с перепугу начнешь. Вот и у Миши бурлили в головушке идеи одна перченее другой. Совсем как перловка в туристическом котле. Жаль, всегда не хватало какой-нибудь малости – сольцы, укропа или перчика. Блестящие начинания Ржавчика буксовали на старте, а многоэтажные проекты рано или поздно давали трещину. И все-таки Миша Ржавчик продолжал стараться. В этом заключался смысл его жизни, говоря современным языком – карма. За бешеную эрудицию многие почитали Мишу умным, у самого Павла Ржавчик вызывал двойственное впечатление. Администратором союза и впрямь можно было порой любоваться, иной раз его выступления вызывали бодрящую оторопь, однако ум тут был решительно ни при чем. Как говаривал премудрый Бирс: «эрудиция – всего лишь пыль, вытряхнутая из книг в пустой череп». Сказано это было именно о Ржавчике, и потому Миша был для Павла, прежде всего, уникальным и неотрывным сегментом союза, без коего существование литераторов города Исетьевска, бесспорно, лишилось бы весомой части своей кинетики. Ржавчик был катализатором их маленького социума, а временами становился и подлинным детонатором. Жизнь рядом с ним сулила очевидный риск, но жить без Миши было бы ужасно скучно.
– Идея – на миллион баксов, это я вам говорю! – Ржавчик по обыкновению вращал глазами и смотрел одновременно всюду и никуда.