Пленэрус - стр. 19
– Двигайте, только мигом!
Павел с Лизаветой влетели в зал. Под бдительным оком таких же строгих, выстроившихся вдоль стен ребяток быстренько расставили по полкам принесенные книги. Лиза растерянно осмотрелась.
– Ну, вот, вроде все…
Павел тоже покрутил головой. Зал, на полках которого, ранее красовалось пестрое обложечное разнотравье – от древних газетных подшивок до региональных новинок, взирал теперь на посетителей многократно размноженным ликом бородатого тезки Бажова, перемежаемого с Маминым-Сибиряком и золотисто-желтыми батареями Детской Энциклопедии. Ни тебе школьных, приклеенных скотчем рисунков, ни ветхих музейных редкостей с обшарпанными корешками, ни современных лауреатов. Хотелось то ли присвистнуть, то ли застонать. И сам собой припомнился давний анекдот об Александре Дюма. Куда-то там известный прозаик нагрянул с визитом, заглянул и в книжную лавку. Глупый лавочник был готов и, желая угодить, выставил на полки одни лишь книги Дюма.
– А где же другие писатели? – удивился знаменитый гость.
– Проданы, – пролепетал растерявшийся лавочник. Дюма, надо полагать, был в восторге.
Впрочем, приезд Мамина-Сибиряка и Бажова детской библиотеке не грозил. Ну, а книги… Книги всего-навсего стали тем, чем и являлись для ожидаемых визитеров – еще одной разновидностью обоев, нескладным украшением стен – проще говоря, сайдингом. Уральский сайдинг, как видно, допускал лишь две бородатых фамилии. Не больше и не меньше.
Лиза деловито поправила шеренгу энциклопедических кирпичей, точно муху смахнула с лица непослушную прядь. Прядка упала вновь, и, оттопырив нижнюю губу, Лиза одним дуновением вернула ее на законное место. Павел зачарованно смотрел на эту стремительную мимическую гимнастику. Очнувшись, заметил, что за Лизой с той же заинтересованностью наблюдают стоящие вокруг секьюрити.
– Ну-с, зал обезображен, стало быть, все в порядке, – Лиза грустно качнула головой. – Уходим, мужчина.
Подхватив Павла под локоть, она потянула его знакомыми коридорами, однако не в свой кабинет, а прямиком в гардероб. Павел ошарашено подчинился. Кажется, сюр, начавшийся с приходом балконных стражей, продолжился на очередном витке. Не стоило ему мешать. Карусель бреда, он не сомневался, остановится сама собой.
Когда Куржаков очутился, наконец, в гардеробе, он уже не удивился встреченному там маленькому вавилону. На табуретах и стульях в тесном помещении восседало все библиотечное сообщество: директор, заведующие, практически весь рядовой состав, включая уборщиц и гардеробщицу. Все в равной степени взволнованные и накрашенные, в одинаковые голубых костюмах, с похожими прическами.