Плененная королева - стр. 63

Наступило Рождество, дворец украсили зелеными ветками, в жаровне горело рождественское полено, а в огромной кухне жарили мясо к праздничному столу. Ее возлюбленный муж отсутствовал уже целый год. Чего бы я только не отдала, чтобы увидеть его, думала Алиенора, услышать его голос, почувствовать его тело на своем. Но теперь они должны были вскоре воссоединиться, и долгие месяцы разлуки закончатся. После торжественной мессы в соборе в день Рождества Алиенора сидела на троне в зале Потерянных шагов с герцогской короной на голове и маленьким сыном на коленях и принимала поздравления своих вассалов, постоянно думая о радостном будущем.

Даст Бог, скоро у нее появится другая корона, хотя это и будет означать, что придется покинуть любимую Аквитанию. На сей раз ради далекого, разрушенного войной северного королевства с его плодородными зелеными полями, звоном церковных колоколов и холодными зимами, как рассказывала настоятельница Изабелла.

– Но я буду возвращаться при малейшей возможности! – горячо обещала Алиенора, стоя в своей приватной часовне перед раскрашенной статуей Девы Марии с Младенцем, молясь, как обычно, перед сном.

Новый договор был скреплен печатью в Вестминстере, и в Англии воцарился мир. Генрих поклялся в верности Стефану, а Стефан обещал отныне советоваться с Генрихом.

– Господь даровал нам счастливый исход и мирное будущее! – сообщил Алиеноре гонец, на которого увиденные церемонии произвели сильное впечатление.

– Это огромная радость для всех нас! – воскликнула Алиенора. – Какой счастливый день для Англии!

Теперь уже скоро, скоро я увижу его, говорила она себе, мысленно зовя мужа: приезжай. Зачем откладывать?

Генрих приподнялся, опершись на руки, и с отвращением посмотрел на женщину, лежащую под ним. У нее было круглое веселое лицо, светлые волнистые волосы, раскинувшиеся на соломенной подушке, и чувственное тело. Но теперь, получив свое, Генрих понял, что питает к ней отвращение.

Она вытянула губы в надежде, что он поцелует ее, как прежде.

– Женщина, ты ненасытна! – сказал Генрих без всякого тепла в голосе и, сев, потянулся за своим брэ.

– Тебе пора? – спросила она.

– Ведь тебе, наверное, нужно подготовиться к приезду мужа? – поддел ее Генрих.

– Он редко приезжает, – ответила женщина. – Роджер меня никогда не любил. Он закрывает глаза на мои любовные приключения. Это мой муж виноват в том, что люди называют меня шлюхой, но что мне делать, если он никогда не ложится со мной в постель.

Генрих, являвшийся главной причиной, почему сэр Роджер де Эйкни оставил жену ради другой, не мог найти слов. На что надеялась эта женщина? Он не любил ее, он ничего не мог предложить ей, кроме довольно щедрого содержания, которое выплачивал на сына, зачатого в приступе обоюдного вожделения во время одного из прежних приездов в Англию. Теперь Джеффри было четыре года. Он спал в соседней комнате особняка Эйкни, стоявшего на уступе скалы в Гарсингтоне, деревеньке, расположившейся в холмистой местности к югу от Оксфорда. Джоанна полагала, что не подобает Джеффри спать рядом с ней, когда в доме Генри.