Пленена по собственному желанию - стр. 15
– Вижу, сын, что стала тебе в тягость… – призналась она как-то вечером, не отрывая подслеповатого взора от окна. Вздохнула и плотнее укуталась шалью. – Пора мне…
Я бросился к ней и упал на колени, уткнувшись лицом в дорогие, пахнущие теплом и материнской любовью колени. Если бы кто-то из партнеров видел меня в тот момент, то наверняка посчитал слабаком и маменькиным сынком. Но мне было плевать на всех, кроме матери. Я уважал ее, боготворил и восхищался ее прозорливостью и чуткостью.
– Не говори так, – попросил ее не своим от отчаяния голосом. – Ты самое дорогое, что у меня есть. Без тебя не будет и «Орлова».
– Глупости, – хрипло рассмеялась она. – На смену старому всегда приходит нечто новое. Хватит уже старомодных брошей и бус из жемчуга.
– О чем ты? – не понял я.
– Тебе нужно жениться, – сказала она и, окинув любящим взглядом, провела сухонькой, как птичья лапка, ладошкой по моим волосам. – «Орлову» нужны свежесть и молодость. А мое время истекло… На смену одной женщине всегда приходит другая.
Тогда я не понимал ее слов, но они занозой засели в сердце.
После этого памятного разговора она уехала в край своих грез – тот самый домик на берегу моря. Мама не разрешила ничего там менять, даже ремонт не сделала и не купила новую мебель. Тихо жила несколько лет. Гуляла по пляжу, собирала камешки и ракушки, а долгими вечерами любовалась на пылающие закаты. Так же тихо она ушла – туда, где наверняка встретилась со своим любимым мужем и моим отцом.
Ее смерть подкосила меня. Даже самое могучее дерево сохнет и трескается, лишившись корней, так и я, кажется, потерял главные ориентиры в этой жизни. Заперся в родительском доме и бухал, как последняя скотина. Отключил телефон, не выходил на связь и иногда забывал о еде.
А потом пришла она…
Девушка, словно нимфа, рожденная из морской пены. С длинными иссиня-черными волосами, глазами цвета синего бриллианта и личиком в форме сердечка, слегка припухшим от слез, но оттого не менее привлекательным. Ее худощавую, как у подростка, фигуру я замелил еще издалека.
– Покажется же спьяну…
Даже странно, что после нескольких дней возлияний ко мне пришла не «белочка», а удивительно красивая и на все согласная девушка. Она не была сном – таких реальных, будоражащих видений не бывает. Ее объятия пьянили сильнее пятизвездочного коньяка. Я словно сошел с ума от ее близости, сорвался с цепи, точно оголодавший доберман. Нет, она не заменила мне мать, но подарила несколько часов радости и слепящего счастья, вернула вкус к жизни.
И я не мог отпустить ее так просто.