Плен одиночества - стр. 46
Она отошла в сторону, повернулась к Игорю спиной и, крепко зажмурившись, выдохнула.
И снова развернулась.
– Не выйду, – выговорила безапелляционно.
– Желаешь сохранить школу для матери? Значит, будешь хорошей девочкой, Рината.
– Зачем… тебе?..
– Не хочу, чтобы ты радовалась жизни, – кратко ответил он.
Не сдержавшись, она подскочила к нему и замахнулась, но Игорь успел перехватить руку.
Больно сжал и рванул Рину на себя, зло прошипел:
– Я не позволю тебе быть счастливой, запомни. Мне терять нечего, а вот тебе… – Крылов стиснул ее кисть еще сильнее.
– У тебя ничего не получится, – поморщилась Рината.
– И почему же?
– Думаешь, я просто так решила завершить карьеру? – Она попыталась высвободиться, но он не отпускал.
Их тела соприкасались, ее тяжело вздымающаяся грудь касалась его груди.
Он чувствовал запах цветов и персика, она – терпкого мужского парфюма. Это одновременно и злило ее, и мешало, и делало слабее, чем она была на самом деле.
Все, как и прежде. Как в прошлом, когда он делал ее слабее.
– Я беременна, Крылов, – прочеканила Рината. Каждое слово – точно хлыст плетью. – У нас с Ником будет ребенок.
– Сделаешь аборт, – не растерялся Игорь. Во взгляде будто иней появился. Холод завывающего метелями февраля. – Тебе не впервой.
Рината ощутила новый прилив бешенства. Мразь! Резко вырвав руку, она замахнулась во второй раз и влепила Игорю хлесткую пощечину. Голова его дернулась. Могла бы врезать сильнее – обязательно ударила бы. Так, чтобы у него и сомнений не было, с каким презрением она к нему относится. Еще бы и в лицо плюнула, чтобы наверняка.
– Ты низок и жалок, Крылов, – с ненавистью выговорила она. – Столько лет прошло, а все никак не можешь меня забыть?
– Ты чрезмерно высокого о себе мнения, дорогая.
Рината жестко усмехнулась. Смерила его ироничным взглядом.
– Ладно, Игорь. Я согласна выполнить твое желание. Я стану твоей женой. Но аборт делать не буду. Хочешь, чтобы чужой ребенок называл тебя папой? Да, Игорь? – тихо продолжала она, не выпуская его из плена синих глаз. – Но учти, если мне хотя бы на секунду… покажется, что ты желаешь зла моему ребенку… Если мне хоть что-то не понравится, я превращу твою жизнь в ад. Запомни. Решай, Крылов. Но советую тебе как следует подумать.
Они давно переступили границы дозволенного. И кто первым сделал роковой шаг – уже и не вспомнишь. Точка невозврата пройдена. Сегодня. Сейчас.
Игорь долго смотрел на нее. И молчал. Пытался что-то увидеть во взгляде, прочесть в выражении лица… Нечто, что могло бы позволить им вернуться обратно, отмотать назад годы безрезультатной испепеляющей души войны. Но не находил ни единой зацепки.