Плен одиночества - стр. 41

– Я тебя не умоляла.

– Правда? – хмыкнул Игорь. Поднял руку и коснулся ее щеки.

Рина мотнула головой, пытаясь скинуть ладонь. Но он уже убрал ее.

А после негромко спросил:

– А что же ты делала?

США, Сан-Франциско, сентябрь 2017 года

Рината оторвала ладони от борта и отвернулась. Только что Алиса и Алекс исполнили произвольную программу. Элемент за элементом, взгляд за взглядом, движение за движением… Музыка, казалось, создана для них. Она звучала в спортсменах. Они стали ее неотъемлемой частью.

И каково же было по завершении проката видеть Алису… Уперевшись руками в колени, девушка согнулась и отъехала от Алекса. Они оба… да все! Все вокруг понимали, что время тает, Олимпийские игры приближаются, а релиза как не было, так и нет.

Крылов уперся рогом и ни в какую не соглашался предоставить разрешение Алисе выступать за США. Каково каждый день вставать, идти на тренировку и стараться не думать о том, что твоя мечта может остаться несбыточной?.. Рината прекрасно знала, что теперь чувствует подруга.

И готова была пойти на отчаянный шаг.

Она глянула в сторону, где у борта, подозвав фигуристов, Николас что-то усердно показывал на пальцах. Алекс внимательно слушал и кивал, а Алиса… Рината уверенно нащупала в кармане олимпийки смартфон и спешно направилась под трибуны. Будь что будет! В конце концов, не сожрет же ее Крылов, если она ему позвонит.

Конечно, если он вообще соизволит взять трубку.

Прикрыв дверь раздевалки, Рина опустилась на скамейку и вытащила телефон. Повертела в руках, разблокировала и вздохнула. Номер Крылова хранился в «Контактах». Не удалила сразу, не убрала и после… того сообщения.

Рината не понимала, что это. Напоминание о боли, тревожащей душу всякий раз, когда, пролистывая список, взгляд натыкается на его фото. Или о любви, так нещадно цепляющейся за сердце, едва она подумывала о том, что пора бы забыть и выбросить.

Но нет. Когти у любви звериные. И только пытается оторвать противное чувство от сердца, оно впивается намертво. Все безрезультатно. Надо как-то научиться жить с этим.

И с любовью ее не нужной никому, и с болью, которую не имеет права показывать.

Найдя в мессенджере Крылова, Рина открыла контакт. Снова увидела его последнюю эсэмэску, датированную сентябрем две тысячи четырнадцатого года.

Перечитала, как делала всегда, когда забывала. Специально не удаляла слова. Чтобы помнить.

А в тот момент, когда снова захочется с ним поговорить, открыть сообщение и перечитать.

И забыть. До новой волны необъяснимого желания заглянуть ему в глаза.

– Соскучилась? – Крылов ответил практически сразу, не дав Ринате времени унять подкатившую к горлу тошноту.