Плен - стр. 27

Однако островок оказался маленьким. И узким. Похож на выступ скалы с абсолютно ровной поверхностью, покрытой высохшими водорослями. Лежа тут мог уместиться один человек. Плоский прямоугольный камень едва выступал из воды, и будь на озере небольшие волны, они бы захлестнули его. Но поверхность воды лишь мерно покачивалась, нарушаемая только неосторожными нами.

Я легла на бок, чтобы поместился он. Мужчина выполз из воды и я наблюдала, как скатываются капли с его красивого тела. Ему тоже пришлось лежать на боку.

Несколько минут мы отдыхали молча. Странно, усталость отступала очень быстро.

Я заметила, что он тоже любуется мной. И мне уже не стыдно лежать перед ним. Одежды на нас не наблюдалось.

- Ты примешь меня? - вдруг спросил он.

Я посмотрела в его глаза. Этой ночью они казались черными. Вокруг было все также тихо и темно. Только четко выделялось мое тело и его, а еще гладь воды, что окружала нас за островком.

- Да.

- Поклянись, что примешь меня кем бы я ни был.

- Клянусь, что приму тебя кем бы ты ни был.

- Поклянись, что я буду единственным мужчиной в твоей жизни.

- Клянусь, - он был серьезен и то, что он хотел, было так естественно.

- Поклянись, что будешь всегда принадлежать только мне и душой и телом.

- Клянусь.

Это правда. Я хотела быть с ним всегда. Только с ним. Остальное меня не волновало. И даже то, что последняя фраза повторяла условия рабского контракта меня не смутило - ведь я и так его рабыня.

Мне бы задуматься над всем этим, но ночь снова была прекрасна, я не знала переживу ли обратный заплыв, просто радовалась что мы еще оба живы. И хотела его.

- Позови меня.

- Иди ко мне, - ответила я и пододвинулась в центр островка. Он сел на краю у моих ног.

- Раскрой ноги.

Я подчинилась.

- Зови,- он играл со мной.

- Иди ко мне.

- Еще,- хрипло сказал он, склоняясь между ногами, не трогая меня, но безумно возбуждая только одним своим присутствием.

- Иди ко мне,- простонала я и застонала снова - он целовал меня там и его язык исследовал мое тело, заставляя выгибаться. А он вырывал все новые стоны.

Но вот изрядно меня помучив, его тело придавило меня, и я вскрикнула от боли - его твердый и большой орган входил в меня. Впрочем боль быстро ушла, а двигался он аккуратно и мне стало неожиданно приятно.

Мои губы накрыл поцелуй, сразу став глубоким - я не сопротивлялась. А он двигался быстрее, и что-то горячее полилось прямо в меня. И мне стало так хорошо, как никогда в жизни.

А его ласки все продолжались и продолжались. Мое тело привыкало к нему. Он брал меня снова и снова, входил до самого дна меня, вырывая стоны. Ласкал грудь. Тело горело как в огне - он то покусывал меня, то пощипывал, то целовал, прикусывая губы и мои и свои, отчего ощущался привкус крови, и при этом врывался в меня то осторожно, то нещадно.