Плен - стр. 2
Шесть месяцев его стараний убиты одной фразой. Честность, мать ее.
А тут вдруг заветная телеграмма.
…и только что растянулся на койке, как провалился в блаженный сон, короткий сон, каждую минуту осознающий свою противозаконность и краткосрочность и оттого постыдно сладкий. И уже орали над ухом – яростный, неумелый мат. Полевой!
Вскочил! Есть! так точно!
– Я вас убью когда-нибудь! Нашел время дрыхнуть! Дуб-бина!
Что-то случилось то ли в нашей части, то ли в ихней, но понять было ничего нельзя.
– Быстро! Ждать я его тут буду!
И помчались в часть.
На бегу Гелик выяснял у Полевого подробности. Что-то было странное. Вроде командир дивизиона Баев допился до чертей. Только что примчался обезумевший лейтенантик и, икая, поведал, что комдив заперся у себя и палит из своей дуры куда ни попадя. По людям! Стали к нему ломиться – так он подкараулил, внезапно распахнул дверь и бац! – схватил Панченко. Прострелил ему ногу, икру, кость не задета – но что это, матушки?!! Панченко – в санчасть, хирург посмотрел – за голову схватился; а Баев у себя окопался, под окошком выстроил троих бойцов, каких поймать сумел, и давай из окошка орать команды. А бойцам чего делать прикажешь? Бойцы, кретины, исполняют, а он орет благим матом какую-то ересь с моря-дона: буссоль! угломер! А если кто-то его не слушает, так он прямо по непослушному палит, сука! – и орет: рота, пли! Залпом!
[Но тут скобки, потому что артиллерийская команда… ох, я с детства знаю, что такое артиллерийская команда. Я-то знаю, что никакого «рота, пли!» не бывает.
Прежде чем орудие произведет выстрел, в него должны быть вложены снаряды, поэтому в команде должен быть указан параметр снаряда; далее – каким должен быть огонь: поорудийно, повзводно или всей батареей, беглый или с интервалами, а потом самое главное – как должен быть наклонен ствол орудия к горизонту (угломер такой-то) и как должен быть повернут ствол относительно сторон света (буссоль такая-то).]
Примерно в это же время, пока Гелик находился под Белым, другой бабушкин друг, Сережа О., воевал на Украине. Предстояла тяжелейшая операция – и тут откуда ни возьмись журналисты из «Правды».
– Репортаж с места событий, товарищ старший лейтенант! – восклицал один из них, преданно глядя Сереже в глаза. – Буквально из самого пекла, товарищ старший лейтенант!
Принесла их нелегкая. Но мало того:
– Мы вот что вас хотели попросить, товарищ старший лейтенант! Сегодня, в день праздника, в день рождения великого нашего писателя – Максима Горького! – вы не могли бы – ну… как-то посвятить операцию ему?