Размер шрифта
-
+
Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2019 - стр. 11
Как в келье с отключённым Интернетом.
И женщина, которая – акме,
Давно со мной не делит страсть и негу.
Который год темно в моей тюрьме,
Да так, что лень готовиться к побегу.
Патриотический роман(с)
Почти ничего не осталось от той, что любила меня,
Быть может, лишь самая малость, какая-то, в общем, фигня;
Ничтожная жалкая доля от чувств, что питала она:
Навязчивый вкус алкоголя; рельеф обнажённого дна.
Мы зря перед Смертью трепещем, напрасно о близких скорбим;
Внизу, среди впадин и трещин, во тьме отступивших глубин,
Доверчиво, просто, по-детски сказала, прощаясь, она:
«Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна».
Я век коротал в бессознанке, но чуял, как гад, каждый ход.
Прощание пьяной славянки запомнил без знания нот.
На смену большому запою приходит последний запой;
А мы остаёмся с тобою, а мы остаёмся с тобой,
На самых тяжёлых работах во имя Крутого Бабла;
Я век проходил в идиотах; ты медленно рядышком шла.
Меняя своё на чужое, чужое опять на своё,
Мы вышли вдвоём из запоя… Почти не осталось её.
Щекой прижимаясь к отчизне, в себе проклиная раба,
Мы жили при социализме, а это такая судьба,
Когда ежедневную лажу гурьбой повсеместно творят…
И делают то, что прикажут, и действуют так, как велят.
Летят перелётные птицы по небу во множество стран,
Но мы не привыкли стремиться за ними… ты помнишь, как нам
Не часто решать дозволялось, в какие лететь е…я?
Почти ничего не осталось от той, что любила меня.
Все трещины, впадины, ямки: рельеф обнажённого дна;
Прощание пьяной славянки; родная моя сторона;
Простые, но важные вещи – как воздух, как гемоглобин.
Мы зря перед Смертью трепещем, напрасно о близких скорбим.
Где рухнула первооснова, там нет никого, ничего:
Мы не полюбили чужого, но отдали часть своего.
Уверенно, гордо, красиво – не знаю, какого рожна:
«Таков нарратив позитива», – сказала, прощаясь, она.
Быть может, лишь самая малость – и кончится это кино:
Унылый столичный артхаус, типичное, в общем, говно,
Но нам от него не укрыться в осенней дали голубой,
Летят перелётные птицы, а мы остаёмся с тобой.
«Заболев, я думал о коте…»
Заболев, я думал о коте:
С кем он будет, ежели умру?
О его кошачьей доброте,
Красоте; и прочую муру
Думал я и спрашивал: ну вот,
В душной предрассветной тишине
Так же, как ко мне подходит кот, —
Подойдут ли ангелы ко мне?
И пока расплавленный чугун,
Застывая, сдавливает грудь,
Будь бобтейл он или же мейн-кун,
Без проблем забрал бы кто-нибудь.
Вьюгой завывает месяц март,
Провожая зимушку-зиму,
В подворотне найденный бастард
Нужен ли окажется кому?
Если доживу до декабря,
Буду делать выводы зимой:
Страница 11