Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2016 - стр. 14

В стихах Галины Погожевой – чистый звук, случай в сегодняшней поэзии редкий.

Природа этого явления таинственна. Наверно ближе всего подводит к объяснению его – аналогия с работой скрипичных мастеров, ведь скрипка сама создавалась как аналог человеческого голоса.

Даже при условии, что мастера работают с одним и тем же материалом (ель, клен, черное дерево), идеального звучания достигают лишь единичные экземпляры, причем, сам мастер чаще всего не может объяснить, почему у него «получилось» или «не получилось». Чистота звука скрипки – явление божественного порядка, – считали в старые времена, да и сама скрипка, единственный инструмент, который обожествлялся, подобно греческой арфе. Сохранились даже названия частей скрипки: голова, шея, грудь, талия…

Материал у всех поэтов тоже один – жизнь. И почему у одних в стихах она звучит, а в других глуха, как фанерная болванка или пуста, как электронная имитация природного звука – сказать трудно. Возможно на какое-то объяснение наводят строчки прекрасного «серебряного» Иннокентия Анненского, – кстати, тоже о скрипке, о смычке и струнах:

Мук и страданий в жизни любого стоящего поэта достаточно. У многих – даже перебор. Однако если эти чисто человеческие страхи и смятения лезут в стихи в чистом, «необработанном» виде, то божественная «музыка сфер» перед поэтом закрыта.

Галина Погожева родилась в Москве в семье, где за поколением родителей, советской технической интеллигенции, невидимой стеной стояли крестьяне, сельские учителя, священники и монахи. В юности нам кажется, что мы – это только «мы сами» с ворохом прочитанных книг и повышенных ими самоощущений. Пушкин и Блок представляются более важным звеном бытия, чем какие-то деды и тем более – прадеды. С истинным взрослением души эти составляющие меняются местами.