Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2018 - стр. 14
И Винокуров поощрял именно это. Его самого по праву называют «мастером художественной детали», и он всегда акцентировал на этом при разборе стихов наших «семинаристов». Кроме того, у него был замечательный поэтический слух и вкус: он умел находить прекрасные строчки даже среди прочей многословной чепухи. Он действительно любил поэзию и поэтов. Поэтому – да, действительно, он – мой учитель или, вернее, один из них. Это потом уже я стала в стихах «юродствовать», искать собственную интонацию, свой музыкальный строй…
Н.К. Проза и поэзия – как они соотнесены в твоей творческой жизни? Идут ли рука об руку, или разнесены во времени? Когда пишутся повести и рассказы, когда «приходят» стихи? Есть ли какая-то закономерность в этом, или процесс спонтанный, не поддающийся вычислению и регламентированию?
О.Н. – Очень грубо говоря, у меня задействованы разные органы чувств, пишу ли я стихи или прозу: стихи – скорее, слух, я что-то слышу, какую-то музыкальную фразу, а проза – зрение: порой это чистое визионерство, когда мои персонажи являются мне вживую и сами начинают на моих изумленных глазах разворачивать сюжет.
Подчас это приходит совсем не вовремя: помню, как посреди генеральной уборки и разгрома я вдруг, сдвинув наваленные на столе книги и освободив себе уголок, стала писать стихотворение, которое просто заставило меня это сделать. И с удивлением наблюдала, что получается, настолько это было неожиданно. Или буквально на коленке, сидя в гостях у друзей, написала целый цикл стихов: одно за другим.
Так и проза вдруг загораживает собой весь мир и требует себя написать, притом иногда в самый неподходящий для этого момент жизни, когда куча других забот и обязательств и вообще нет на это времени. Так что все это рождается из хаоса, который начинает переливаться через край и требует для себя формы, стремится к логосу. Иначе он грозит закрутить меня и потопить в своих глубинах.
Н.К. Бывало ли когда в твоей жизни творческое настроение, которое можно выразить словами Блока: «Молчите, проклятые книги, я вас не писал никогда»? И если да, то как из него выходила?
О.Н. – Конечно, такое бывало и не раз. Это очень мучительное состояние, которое можно сравнить с чувством богооставленности. Особенно мучительно я переживала это в юности, когда у меня не было еще опыта прохождения через пустыню. Когда кажется, что вовеки уже этот творческое воодушевление к тебе не вернется и ты обречен влачиться по праху земному. Краски померкли, на глазах пелена, диапазон слышимых звуков сузился, и сердце не горит.