Размер шрифта
-
+
Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2019 - стр. 6
Что могу я сказать – все дым.
Что ты можешь сказать – все вода.
«Хоть газетный лист на голову надень…»
Хоть газетный лист на голову надень.
Не хватает мне здесь липы иль осины.
Пальма – дерево не щедрое на тень,
И сдаётся мне, что место ей в России.
Мало солнышка – вот русская беда.
Так считал когда-то Розанов. Согласен.
Русский март приносит свет лишь иногда.
А октябрь в России попросту опасен.
Нам побольше бы тепла, лучей, игры
солнца с листьями. Но наш народ умерен.
И, конечно, чересчур большой жары
он не вынес бы – уж в этом я уверен.
Вот и хочется нам без высоких слов
сознавать, что смерти русичи не имут,
ясным золотом высоких куполов
компенсируя бессолнечный наш климат.
Долгий снегопад
Осыпается чайная роза.
Лишь вчера встала в вазу она.
В состоянии анабиоза
этот дом. И Москва. И страна.
Все замедлилось. И слава Богу.
Сколько можно, трава не расти,
приходить от истока к итогу,
пропуская всю прелесть пути.
Этот снег от Находки до Бреста,
бесконечный его марафон,
наконец-то поставил на место
суетливую смену времён.
«На Садовом эти домики…»
На Садовом эти домики
в сотне метров друг от друга.
На крылах силлаботоники
по Москве гуляет вьюга.
Жизнь – тайга, саванна, прерии,
чёрный рэп Оксимирона.
Чехов был соседом Берии.
Слава Богу, не синхронно.
Узкий дом окошком косится
на широкого соседа.
Третий день чересполосица
снегопада-снегоеда.
Ежегодная эмпирика
там даёт ходьбе сноровку,
где февраль и март сцепились, как
два шофёра за парковку.
Что за дни: сырые, гиблые…
Как у вас дела, Европа?
А у нас дела, как в Библии
от Созданья до Потопа.
«Прочтут иль не прочтут – не в этом дело…»
Прочтут иль не прочтут – не в этом дело,
а в том, чтобы строка летать умела,
не опускаясь в жижу тех болот,
где тоже – жизнь, но ей живет лишь тело,
людской души пленительный оплот…
А впрочем, этот ход мой – тоже плод
мозгов.
Перо не этого хотело.
Перо? Причем оно, когда давно
рождение стихов сопряжено
с холодным четким шрифтом на айпаде.
И превращение воды в вино,
свершенное когда-то веры ради,
теперь, к всеобщей, видимо, досаде,
должно забытым делом стать.
Должно!
Но не становится. И в этом – Бог.
Айпад, папирус, устная ль основа —
пространство услыхать тебя готово.
Ты звук прогнал, а он вернулся снова.
Бери хоть лист, хоть с дерева листок,
и пропадите, Запад и Восток!
Прав Иоанн:
вначале было Слово!
«Хриплый диск из двадцатого века уныл, но не врет…»
Хриплый диск из двадцатого века уныл, но не врет:
так и жили, не пятясь назад и не глядя вперед,
понимая, что есть настоящее, но ненадолго.
И смешок саксофона, ворвавшись в скрипичную нудь,
и не чаял о том, чтобы грусть одолеть как-нибудь
Страница 6