Размер шрифта
-
+
Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2018 - стр. 24
Без инструкции и без закуски,
Сразу вспомнят его пиджаки.
Инстаграма бесцветные дети,
Мы постромки последние рвем,
Но стоим на едином подклете
Надо рвом, надо рвом, надо рвом.
А над нами, над нами, над нами
Богородицын дышит Покров,
И никем не разгадан орнамент
Пестролистых столпов и шатров,
И закрыт огнедышащий ров!
Кони Нарвских ворот
Нам бы всё о терзанье да о тиране,
О сражениях без тылов…
Деловые русские лютеране
На позор не бросали слов.
Как любой кумиротворец, безгласен
И потомок баронский Клодт.
На мосту аравийский скакун прекрасен,
Но меня влекут средь имперских басен
Кони Нарвских ворот.
Не клевание лебедем чресел Леды,
Не бомбошку за гнутый грош —
Самоучка лепит коня Победы,
Государь заценивает: «Хорош!»
Алебастр кваренговский архитравный
Пережил свой триумф – и в прах.
Но на конногвардейских воссел плечах
Молодой властитель – сильный, державный,
Разбирающийся в лошадях.
Молодца, измайловская пехота
И саперы верного Геруа!
Но всему кавалерия голова,
И эпоху выпишут не слова —
Меднолистые жаркие кони Клодта.
Слава царским неистовым самоучкам,
Рукавам, засученным для доброт
На забаву офисным белоручкам!
Кроме Ники, никто вам не даст окорот,
Кони Нарвских ворот.
Набукко
Набукко – интерпретация имени царя
Навуходоносора II, разрушившего Иерусалим
Вокзальный кафель привзвизгнул, то есть
Талант упал на рифленый гурт.
Афганский Раскольников входит в поезд,
Из Вюрцбурга следующий в Оксенфурт.
Топор в подмышку вдавился больно,
Данила Багров опилил обрез…
Тунисский Раскольников в белом Вольво
Въезжает на Променад Данглез.
Глядит, как в зеркало перископа,
В дверной глазок уж который год
Алена Ивановна… Плачь, Европа:
Лежит на поверхности твой исход.
От ар-Рахмана до аль-Латифа,
От ат-Тавваба до аль-Мани…
Сдвигаются русские архетипы,
И Эльм бычкует свои огни.
А на руинах эсэсэсэра,
На всех пепелищах, что впереди,
Смерд призывает красного кхмера,
Народоволец зовет эсера,
Дроздовец – каппелевца: «Гряди!»
И, опрокинув Ковчег Завета,
Солдаты Набукко свистят плетьми…
Европа, бедная Лизавета,
Не возвращайся домой к семи!
Успение
На острове Кефалиния (Кефалония) у образа Пресвятой Богородицы Гравальётисса в селе Пастра в Праздник Успения зацветают сухие стебли лилий.
На Кефалинии
В изгибе линии
Береговой
Волною квасима
Стопа Герасима
Да пихт конвой.
А на Успение
Землетрясение
Повалит ниц,
И руки нагие
Летят к Панагии
Под сердца блиц.
Об жизнь колотитесь,
Всего боитеся,
А днесь смелы
У Спелеотиссы,
У Портаитиссы,
У Сумелы.
Что ж, слёзы, льётеся
У Гравальётиссы?
Нетленен Свет!
И в изобилии
Плодятся лилии
Сквозь сухоцвет.
Пушкин и даль
Авда – халд. раб, слуга Божий
Страница 24