Размер шрифта
-
+
Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2017 - стр. 4
Что же, пожалуйста – вот тебе остров Крым,
Вот тебе лёгкий туман в красноглазом взоре.
Надобно горе? Будет тебе и горе.
Мелкое горе, считай, уже на твоём дворе.
Горе побольше пока на оперативном просторе.
Горе побольше придёт, например, в декабре.
По завершении этой несложной науки
Ты непременно увидишь сквозь суету
Обретение отрока облаком в мокрые руки,
Поставление облаком отрока на совсем высоту.
– Это песня про мокрые руки о́блака?
– Про мокрые руки была уже хорошая песня.
Это песня, скорее, о том, что первое горе побоку;
Песня о том, что будет ещё интересней.
Хотелось бы
О проходных дворах,
О просто проходных,
О проходных стихах,
О зайцах заводных.
О белых площадях,
О красных лошадях,
О белых лошадях,
О розовых борщах.
О красных площадях,
О многих городах,
Где красных площадей —
Хоть мухобойкой бей.
О грустном и простом —
Когда-нибудь потом.
О переборе фраз —
Когда-нибудь сейчас.
Про как живём, скользя
И обратимся в глину.
О том, о чём нельзя —
О «вовремя покинуть».
О том, как ёж колюч,
О непонятном страхе.
О том, как это луч
Коснётся черепахи.
Мечты приводят
Бывают такие приветы из мира идей
В мир, где всё очень зримо, но криво:
Барышня, выросшая на сказке про братиков-лебедей,
Месит руками крапиву.
Да она бы за братиков хоть в самый пылающий дом побежала.
Хоть бы в любую геену, только оно бесполезно:
Чуть завершила плести, а рубашка пропала —
Ненужное и небывалое тоже способно исчезнуть:
Так сгинула Атлантида в известном рассказе Крития.
Положим, не так, но всё-таки очень похоже.
Пещера благоустроена, крапива невидима.
Братики, впрочем, тоже.
Стихи это шаг
Разница между
«след на песке»
и
«след на снегу?
С точки зрения следа,
её, безусловно, нет.
Но песок остаётся более или менее вечным.
Снег же становится влагою,
воздухом,
воздухом, влагою,
снегом,
воздухом, влагою, воздухом,
вдохом,
лёгкими.
Песок остаётся более или менее вечным.
То и другое одинаково хорошо.
Одинаково. Хорошо.
Проза
Воздушный змей парит, парит
Москва негромко говорит.
Мамуля лечит нервы.
Год восемьдесят первый.
Потом зима, потом ещё
Потом довольно горячо.
Потом чуть-чуть теплее.
Посёлок в Галилее.
Агавы, полунемота.
На змее снизу два креста:
по-римски цифра двадцать.
Попытка возвращаться
Фрагмент афиши: «Секс в Большом…»
На фотке – дуры голышом.
Собака лает ветер.
Темно на этом свете.
Воздушный змей парил, упал
сынок отправился в ЦАХАЛ,
мамуля лечит нервы.
Дочурка тоже стерва.
Тоска такая что никак.
Звонила врач. Сказала «рак».
Глядит на ручку двери.
Поверить? Не поверить?
Вот так. Я написал рассказ.
Обыкновенный, триста фраз.
Сюжет изложен выше.
Герой – Тульбович Миша —
стоит, дрожит, таблетку пьёт.
Страница 4