Размер шрифта
-
+
Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2017 - стр. 27
Пар над чаем плетет колечки.
Звезды молча глядят в окно.
Так молчали они на Калке,
Подо Ржевом и на Неве.
У калины, как у гадалки,
Карты красные в рукаве.
Не ходить же к ней, как Саулу,
Не по росту мне царский грех.
Печь погасла, дитя уснуло,
Перед сном помолясь за всех.
«Ковш небесный танцует на ручке…»
Ковш небесный танцует на ручке,
Точно рыба на мокром хвосте.
А мороз-то все круче и круче.
Мчится в санках опальный поручик,
На плечах у него – по звезде.
В голове рассыпается фраза,
Как метель, шелестящим «прощай»,
Снег скрипит, из ущелий Кавказа
Мгла глядит на него в три глаза,
Вожжи крутятся, как праща
Неудачливого Давида.
На весь мир нестерпима обида,
Бог – на небе, а царь – для виду,
Чтобы только оформить судьбу —
Подорожную, ссылку – и с тем он
Удаляется, а уж следом
На крыло поднимается Демон:
Как певца успокоить в гробу —
Дело техники. Версты да версты.
Кто увидел его – тот мертвый,
С пулей в сердце, с печатью на лбу.
Дай-ка снежную розу сорву,
Брошу вслед – лепестки сырые,
Лепеча возвышенный вздор,
Осыпаются – как Россия,
Начиная с Кавказских гор.
«Нравится мне зима с накрашенными губами…»
Нравится мне зима с накрашенными губами, крутыми кудрями,
Выбеленными морозной перекисью, с дымящимися потрохами
Торговых центров, лежащих, как павшие лошади, у дороги,
Снег в отпечатках змеиных шин, а еще – надышанные берлоги
Комнат с чаепоклонниками, склоненными перед стаканом,
Нижние юбки метели, беззвучно вспененные канканом,
Вспоротая подушка неба, крутящиеся пух и перья,
Низкий гул за окном – разваливающейся империи,
Пар от лопнувших труб, ворчанье кортежа очередного бонзы,
Дикие шкуры дымов. Метаться скорей западло, чем поздно,
Слушая треск перекрытий, обнимешься – и вставать не надо,
Глядя через плечо на огни, раскатившиеся, как зерна граната.
«Если в твоих полях, в стране твоей голубой…»
Если в твоих полях, в стране твоей голубой
До тебя долетает звук – ты слышишь мой голос,
Но не узнаешь, ибо он другой:
Все, что в нем звенело, плакало и боролось,
Ты унес с собой. Я еще продолжаю петь,
Но это другая музыка, щелкающая, как плеть.
Запахнув с головой, как в медвежью полость,
Она гонит меня прочь от жилья,
Осыпая снегом, сбивая иней
С мерзлых деревьев, – может, это уже не я, —
Слышишь хриплую нотку, волчью? Впору отбросить имя,
Сдернуть, как с луковицы золотистую шелуху,
Лишние тряпки с души – ну, как она без прикида,
Едкая суть у нее – ангелы наверху
Расплачутся от обиды.
Я не знаю, слышишь ли ты этот бег
Сквозь хрустящий, как яблоко, воздух, морозный, манкий,
Сквозь густые тяжелые ветки, в снег
Целиком закутанные, как мусульманки, —
Страница 27