Платонова пещера - стр. 19
И вроде правильно Олька с этим городским толстяком говорят: нужно ее отдать. Андрей впустил ее самовольно и никакой ответственности за ее жизнь не несет, в отличие от жизней пассажиров. Хорошо им, они уже умудрились отстраниться от убийства! Они не при делах, все идет своим чередом; Андрей так не мог. Да и потом, ситуация оставалась неопределенной не только для Агаты, для других пассажиров тоже.
Что если ее преследователи не захотят оставлять свидетелей?
Что если сейчас они гонятся вовсе не за ней, а за всем автобусом? Как можно верить их словам после того, что они уже сделали?
Что если его, водителя, осудят как соучастника убийства? Ольге и москвичу легко говорить, они не при делах, а ему отвечать! Не только перед полицией, перед людьми тоже, и перед своей совестью… и перед Богом. Андрею это было важно, взгляд сам собой возвращался к маленьким картонным иконкам, закрепленным слева от руля и успевшим выцвести от солнца – долго они с ним путешествовали! А по-настоящему важными стали лишь сегодня.
Поэтому Андрей продолжал вести автобус вперед, хоть и знал, что этим он только провоцирует преследователей.
– Андрей, ты с ума сошел? – завизжала Ольга. – Останавливай немедленно! Она же согласна, чего ты медлишь?!
К ней тут же подключился толстяк, пускавший кровавые пузыри носом:
– Я требую, чтобы вы остановили автобус! Или я подам на вас в суд!
В суд он подаст… Малец не понимал, что для Андрея это не было угрозой, только не сейчас.
Возмутилась даже Агата:
– Правда, остановите! Неизвестно, куда они попадут, если выстрелят еще раз! Я… я готова…
Андрей чувствовал: ни к чему она не готова. Ее, бледную от потери крови, трясло, как осиновый лист. Но держалась она достойно, и водителю все меньше хотелось выполнить ее просьбу.
Впрочем, не все в автобусе были настроены так решительно.
– Вы с ума сошли? – нахмурился Александр, директор школы. – Это же преступление!
– Я лучше преступление совершу, чем на тот свет отправлюсь! – огрызнулась Ольга.
– Да что вы его слушаете, какое это преступление? – вклинился москвич. – Это самый разумный поступок!
– Только не для людей! – указал Александр. – Почему вы решили, что этим спасете свои шкуры?
– А чем еще? – беспомощно спросила Агата. – Если я выйду, у вас хотя бы шанс будет!
– Ничего у нас не будет!
Но даже он не рисковал сейчас выпрямиться в полный рост. Они прятались между сидениями, зная, что в любой момент может прогреметь новый выстрел. Марина тихо плакала. Москвич, измазанный кровью, казался ненастоящим, двухмерным, нарисованным на грязной стене автобуса – словно карикатура на человека. Ольга по-прежнему цеплялась за свои сумки, как будто на них кто-то покушался. Агата прижималась к полу, совсем близко от водителя. Может, ей и хотелось настаивать, но на это не хватило даже ее смелости.