Плата за мир. Том 1 - стр. 30
И вот сейчас. Наги ожидали увидеть что-то необычное, наверное, даже прекрасное. То, за что они дали людишкам мир. А видели её: обычную, мелкую и всего лишь симпатичную. Тейсдариласа не обманывалась на свой счет. Для нагов она ничего не значит и вряд ли когда-нибудь будет что-то значить. Интересно, они уже придумали, что будут с ней делать? А для Нордаса-то она ещё могла принести пользу…
Девушка резко оборвала собственные мысли, словно боясь, что их кто-то прочитает, и сильно сжала губы. Не стоит думать об этом. Нордас уже не узнает, как дорого он заплатил. И никогда не узнает. Помимо воли Тейсдариласа почувствовала злорадство.
В этот момент Вааш толкнул её бедром, от чего девушка пошатнулась вбок, к борту, и тыкнул пальцем куда-то влево.
– Смотри.
Прищурившись, Тейсдариласа посмотрела, куда показали. Но можно было и не прищуриваться. Объект внимания Вааша было просто невозможно не увидеть: фургоны песчаников, а точнее песчаниц. Девушка во все глаза уставилась на это необычное зрелище.
Фургоны представляли собой длинные телеги с высокими бортами и большими деревянными цельными колесами без спиц: словно от дерева кусок кругляша отпилили и навесили на ось. Сверху шли деревянные полукруглые «рёбра», которые намертво крепились к бортам. Эти «рёбра» уже покрывал полог из просмолённой с внутренней стороны ткани. А расцветки тканей были самые разные: красные, фиолетовые, жёлтые как яичный желток, оранжевые, зелёные, синие… Сами телеги были расписаны красками, и некоторые узоры даже блестели на солнце, словном золотом присыпанные или из хрусталя сделанные.
Тянули эти возки чёрные волы с крашенными рогами. Попадались и синерогие, и краснорогие волы, а у некоторых рога покрывали хитрые узоры. Шерсть по хребту была выкрашена красной краской, а оглобли и упряжь перевиты полосками яркой ткани и обвешаны чужеземно звучащими бубенцами. На месте возницы сидели две женщины. Что это именно женщины, а не мужчины, Тейсдариласа поняла только по звуку их голосов. Речь их была ей непонятна. Где-то она звучала певуче, где-то резко, с грубоватыми «т» и «х» и протяжным «ф».
Женщины перебрасывались фразами с едущими в других фургонах мужчинами. Вид у них при этом был самый задорный. То и дело то одна сторона, то другая взрывалась хохотом. Видимо, упражнялись в острословии. Сами женщины так же, как и мужчины, были одеты весьма просто: холщовые серые или коричневые рубахи, штаны, куртки, головные накидки и мягкие тряпичные сапоги. Именно из-за этого Тейсдариласа не сразу поняла, что видит именно женщин. На фоне своих праздничных фургонов песчаницы смотрелись, как грязный кусок ткани на бархатной, шитой золотом подушке.