Планида Сергея Капустина - стр. 19
Что Серега учился так себе, мягко говоря, ни отца, ни мать не смущало. Дома это вообще не затрагивалось: ну учится и учится… А по мне тем более вопросов не возникало, оценки приличные имел, «хорошистом» считался. Главное для наших родителей, как и для других, было – чтобы мы не болтались без дела на улице. А так они спокойны были за нас – мы либо в школе, либо на катке. Нигде не шляемся не пойми с кем…»
Александр Володин, близкий друг Сергея Капустина; воспитанник ухтинского хоккея:
«Знал я Серегиных родителей. Алексей Иванович. Хороший человек. Хороший и толковый мужчина. Анну Максимовну я поменьше знал, хотя моя мать ее «Анька» называла. Говорила: «Я хорошо Аньку знаю». Они то ли в один детский садик ходили, то ли в одной школе учились. Серегин отец такой серьезный, вдумчивый. Я любую профессию уважаю, но он не простым слесарем или токарем работал, а техническую специальность имел. Уважали его в городе. Алексей Иванович. Впечатление о нем осталось у меня очень хорошее, теплое такое. Мама, та попроще была, а отец какой-то основательный.
Серега в отца пошел. Однозначно. Игорь – в мать. Однозначно. Анна Максимовна, она такая невысокая была, и «Пузо» тоже невысокий. А Серега в отца – рассудительный такой, чуть вальяжный, и Алексей Иванович тоже таким был. Серега – сто процентов папин сын».
Александр Лубянецкий:
«Вообще он был такой вот необычный, он у меня в памяти даже с детских тех времен остался – такой рассудительный. Он не был каким-то взрывным человеком, нет, он такой серьезный. С чувством собственного достоинства – это сразу видно было. Может, это вообще черта, свойственная северянам, – такие обстоятельные, вдумчивые…Никакой южной экспрессии».
Сережа Капустин жил на вольном хоккейном воздухе в городе-труженике; в городе, которому это зимнее зрелище дарило радость и отдых до или после нефтегазовых вахт.
Сережа Капустин рос хоккеистом и никем иным себя не видел. О запасных вариантах и не помышлял, не готовил себя к тому, что станет предпринимать, если не попадет в команду мастеров, в которой можно зарабатывать себе и близким на хлеб. Вообще с юношества не строил гигантских планов и не витал в облаках; просто жил хоккеем, проживая с удовольствием каждый день, ведь и дня не проводил без хоккея.
Александр Лубянецкий:
«Хоккей тогда был в таких городах, как наша Ухта, на первом месте. Хоккеисты всегда как пижоны ходили: спортивные шерстяные штанишки, эти ботиночки «прощай, молодость», войлочные, на молнии – хоккеист идет. И его знали. У людей телевизоров тогда не было, центральное телевидение в Ухте только в конце 60-х появилось, народ жил своей жизнью. Днем отработали, вечером вся Ухта шла на улицы, и все гуляли, посещали все спортивные мероприятия. Когда был хоккей, город был пустой практически, тишина, зато вся чаша стадионной хоккейной коробки была забита. Рядом дома стоят, из окошечка видно совсем близко эту коробочку, с крыш люди смотрели, с балконов. А на улице – минус тридцать-сорок градусов…»