Планета свиней. Часть 2 - стр. 7
Шмаль докурил сигарету, пошурудил лапой под креслом, доставая ствол. Потом внимательно осмотрел оружие и тихо сказал:
– Сталь у Гомвуля закаляется. Ну-ну…
Чёрный вертел пистолетом, не зная, куда его сунуть. «Макаров» казался массивным в лапах гибридного кота, словно в руках ребёнка.
– Вы для меня как братья, – неожиданно признался Шмаль. – Ближе вас никого нету. Неужто не поможете мне?
Все промолчали, оттого что зачем рисковать собственной шкурой, если всё может сделать полицейский. Если у волка не выйдет, то отважный Шмаль обязательно что-нибудь придумает. Да и кто такой Барс для Абрамяу или Жюля? У них даже цвет меха разный. Что говорить о Германе, предки которого сражались с котами в якутских подвалах, ещё каких-то сто лет назад.
Глава 2. В тюрьме сегодня омлет, компот и медовые леденцы
Январь. Якутск. Городская тюрьма.
Барс сидел в одиночке, размером три на три. В камере кособочился деревянный столик, ножки которого тонули в бетонном полу. К стене крепились нары из строганных досок, которые с 6.10 до 22.10 поднимались и запирались на ключ. Под потолком за железными прутьями, с трещиной на стекле, виднелось маленькое оконце. Пронырливый ветер чувствовал себя полноправным хозяином каменного склепа, гуляя по стенам двадцать четыре часа в сутки. В камере было сыро, холодно, страшно. Сюда никогда не заглядывал даже самый робкий лучик солнца, потому что с той стороны ставни были заколочены охраной – так, ради забавы, чтобы сидельцу насолить.
Уже больше месяца Барс провёл в городской тюрьме. Кормили рыжего три раза в сутки. Пища была скудной, но питательной, как и в любой из тюрем бескрайней Сибири. Утром и вечером сидельцам подавали гречу с генно-модифицированной сосиской, кусок белого хлеба. Бонусом за хорошее поведение наливали иван-чай и на тарелочке подносили карамельный леденец в блюдце с липовым мёдом. На обед всегда был холодец из осетра, перловая каша с сухарём и страусиный омлет с галетами. Запить скромную еду всегда можно киселём или маленькой чашечкой горячего кофе.
Пищу Барс не жаловал. Жевал омлеты и галеты без настроения, пребывая в унынии – на грани срыва. Перспектива оказаться у расстрельной стены лишала его надежды, когда-нибудь прогуляться по городу, и как награду за все лишения – купить долгожданный билет к жарким берегам в Страну Крым.
Кошачью душу жутко морила изоляция. Общался он только с караульными из кабанов и с одним оленем из следственного комитета, который люто ненавидел всех котов, а значит, яростно собирал на Барса компромат и копал-копал, словно девятиуровневая драга старателей.